— У каждой тоски своё черноплотное имя,
У каждой печали своя препорочная стать,
Столько дней ты работал и вымел
Из углов эту мерзкую рать.
— Десять…— У каждой тоски своё черноплотное имя,
У каждой печали своя препорочная стать,
Столько дней ты работал и вымел
Из углов эту мерзкую рать.
— Десять армий скулящих демонов,
Разрывающих душу, как нож
Ты умрешь, свою силу выменяв,
На покой и бессильную дрожь.
Не от страха, от возраста серого,
Что согнет твою спину и дух,
Всё, во что рьяно ты веровал,
Загниет, станет кормом для мух.
У подножья горы остановишься,
Упадешь на колени, всплакнешь,
За вершину, старик, не поборешься,
В этот раз ты её не возьмешь.
Почему? Да ведь кости, что камень,
И очей твой подводит взор,
Твой горячий, слепящий пламень
Уж потух. Таков уговор.
Я тоску твою вывел и сплавил
На низовье адовых стен,
Ты мне силу свою оставил,
Сам отдал её в дьявольский плен.
И ушла твоя молодость вскоре,
Вдруг потухла, как меркнет свеча,
Всё твое бесконечное горе
От боязни боев и меча.
Ни сражений, ни жалких попыток,
Только страх и дрожащий взор,
Ты, старик, не лишился пыток,
Лишь продлил свой гнилой приговор.
