Знакомые до боли, дурные, любимые и жалкие — попытки.
Попытки выйти за пределы самого себя.
Рывки творений, где иссякает мимолетно… восторг.
В падение отдавшись, после…Знакомые до боли, дурные, любимые и жалкие — попытки.
Попытки выйти за пределы самого себя.
Рывки творений, где иссякает мимолетно… восторг.
В падение отдавшись, после ярчайшего рассвета,
самоистязание настигнет не врасплох.
Заполнят голову, всю жизнь, сознание, рабочее пространство,
сведут с ума своей незавершенностью, наивностью и пустотой.
Но это ведь во мне, все эти чувства, мысли – да, во мне,
все это жалкое смятение – мое!
И отрадно тут лишь то, что растворится, есть желанье в музыке чужой,
но как ничто родной, в мотивах и цветах картин чужих,
в поэзии другими искусно и божественно рожденной.
Как больше не свершать ошибок и попыток жалких стон.
Не замахнуться на шедевр, творцом не быть, быть мельче, незаметнее,
исчезнуть и наблюдать за высотой, величием прекрасных,
не постигая никогда ложности успеха и тщеславия в себе самом.
Но не оставить никогда любовь, которая в творении была и есть,
дышать в моменте с нею, и честным быть, а чувства просто передать,
оставив их на растерзание исчезновением.
