мой дом утопает в ампулах нафтизина
кто знает- понял, о чем рассказ.
я бессердечный, я как машина
и я уверен — наступит час
когда слеза станет желто-медной
кто знает- понял, о чем рассказ.
я бессердечный, я как машина
и я уверен — наступит час
когда слеза станет желто-медной
и на щеке тонкий след прожжет
и каждый атом — лишь часть вселенной
ее наш боженька бережет.
ему коверкать слова-
как камни
что мы расплавили на муку.
за ним бежать по воде хотел я,
а он остался на берегу.
*объяснение
на изломе ночи и дня текстуры накладываются слишком сильно,
и я
вижу все, что происходило в этом доме до и после
меня.
с первого по последний этаж на каждом
подоконнике лежат битые ампулы
и шприцы.
внизу живут 4 огромные собаки,
что ночью воют на мотоциклы
и еще,
когда я появляюсь вначале улицы
(возможно, я- мотоцикл).
дышать ночью почти нечем,
поэтому надо жечь травы
и играть на варгане-
так быстрее растут жабры.
я очень хочу вернутся,
потому что знаю, как будет.
я очень боюсь возвращаться,
потому что знаю, как будет.
меня разрывают на части 2
города.
один шепчет —
вернись, я забуду былое,
снова будем засыпать вместе
и видеть сны про зиму.
а второй говорит —
проснись, давай будем делать
странные вещи,
но никогда не умрем старыми.
я знаю, что я —
элемент хаоса в чужих,
устоявшихся жизнях,
что в этом кресле мне долго
не усидеть,
равно как и на любом другом
троне.
давай, когда я приеду,
мы снова будем детьми?
