***
Мы уносимся в ночь.
Вьётся шлейф облаков в небесах,
Отделён от земли жёлто-красной, стальной полосою.
Мрака томная дочь,
Неподвижна луна на волнах
Мы уносимся в ночь.
Вьётся шлейф облаков в небесах,
Отделён от земли жёлто-красной, стальной полосою.
Мрака томная дочь,
Неподвижна луна на волнах
Темно-синего, чёрного, звёздами полного моря.
Троесвечье огней –
Коронован далёкий курган.
Тополя, тополя – колоннада из чёрного мрамора.
И мы мчимся по ней,
Срезав фар надоевший тюльпан,
Чертим путь габаритами – ночи бегущими ранами.
Полоса остывает,
Дробится в жемчужины звёзд.
Диск Луны бледнолик, как лицо эксцентричного бога.
И нам кажется, тает
Со светом и призрачный мост
Между нами и прошлого неразлиянностью строгой.
Всё сливается. Скорость –
Тоннель фиолетовой тьмы.
Тянут руки деревья, сплетаясь подобьями веток.
О тоннельную полость
Спружиним вдруг фарами мы,
Светом выхватив знаки, штрихи и полоски разметок.
В километры свивается
В шинах машины змея
Сероспинной дороги, одетой в асфальтовый панцирь.
Иногда вдруг взрываются,
Конусом света смеясь,
В поворотах зрачки встречных фар в электрическом глянце.
И опять темнота.
В небе, полном алмазных лучей,
Лунный трон, как немыслимый памятник, монументален.
И в хрустальных слезах –
Млечный путь, звёздной пыли ручей.
Как и наша дорога, он непоправимо печален.
1994-1995
