Не тот поэт, кто строки в такт слагает,
А тот, кто пишет жизнью между строк.
Пусть каждая невежда о себе считает,
Что мира этого единственный знаток.
А тот, кто пишет жизнью между строк.
Пусть каждая невежда о себе считает,
Что мира этого единственный знаток.
Поэт, глядя в окно, слезиться жутко,
Те слезы боли заправляются в перо.
И пусть в слезах, он отбивается от жизни шуткой,
В итоге краски мира виртуозно сложит на ребро.
В конце концов, докажет всему миру,
Лишь он таинственным был мира гражданин.
Его ни социум, ни государство не лепили:
Он жил и был таким единственный-один.
Хотя, невежды что-то про себя шептали…
Они считали, что по жизни нужно много знать.
Единственное, бездари, не понимали,
Что надобно еще немного понимать.
Прожив на свете этом очень много,
Хоть так ль иначе, не задержится никто.
Всем путь держать лишь по ту сторону порога,
Но ты и здесь не сделал, равным счетом ничего.
Хотя и нет, ты знал хоть что-то, это уж извольте.
Ты мог бы процитировать сонет Шекспира.
Но в этом, попрошу прощенья, не высокий фортель:
В иному вечность перематывает сущность мира.
В том смыл строк моих замысловатых…
Об этом, я надеюсь, знает самый недалекий школьник:
Не так уж важно знания сложить на треугольник —
По жизни этой о себе какой-то след оставить надо
