Открываются двери ада,
И выходит из мрака ночи
Весь в трепещущих смрадных гадах
Сатана. Сатана. Сатана в дверь мою стучит.
Открываю. Гады трепещут,
И выходит из мрака ночи
Весь в трепещущих смрадных гадах
Сатана. Сатана. Сатана в дверь мою стучит.
Открываю. Гады трепещут,
Как осиновый майский лист.
Он сухой, он безводный какой-то,
Как какой-то скользкий глист.
Речь его, как исчадие сумрака –
Глуха, непрерывна, смрадна,
И западает в личину слуха.
Мне его фраза одна. Одна:
«Любовь вновь бередит мою кровь».
Я безмолвствую, мудро и весело,
Он, мне кажется, удивлен.
Он на плечо мое руку, что весит
Сто, как мне кажется, тонн.
«Что, дружище, ты безответен,
Разве не взбередил душу твою?»
Он давно уже в сердце метит
И призывает войну. Войну.
— Любовь вновь бередит мою кровь.
Я взметаюсь в высокие дали,
Я, как всеобщий кумир,
То и дело,
То улетаю, то возвращаюсь в мир.
Я слова те, что дьявол мне
По секрету, положив на плечо клюку,
Берегу как зеницу света,
И, запомнив, жизнь волоку.
Он мне как брат теперь,
Ведь не ангел мне приснился
И не дух постучал мне в дверь,
А безжалостный пращур насилия,
Безотрадных вещей кумир.
