Где перестук мозгов по кальке как дробный топот кастаньет,
Где скорбно полирует гальку рукой иссохшею скелет,
Где бренно тело, дух, разлапист, стоит, ушами шевеля,
Где…Где перестук мозгов по кальке как дробный топот кастаньет,
Где скорбно полирует гальку рукой иссохшею скелет,
Где бренно тело, дух, разлапист, стоит, ушами шевеля,
Где перечеркнута крест-накрест бантами дивная заря,
Где путь закрыт, зарыт и заперт, где снег, так холоден и сух,
Засыплет нафиг альма матер – в тоске бредет Одно из Двух
Туда, за ширму горизонта. Одно из Двух – ушей, имен,
Времен, где черепа бизонов Иову грезятся сквозь сон,
Где Сакко задушил Ванцетти, пал Рим, Чапаев переплыл,
Где Нам пропой веселый ветер и Хор божественный светил,
Где Фиг тебе и Накусь выкусь, где закопай и перерой,
Ильич несет тяжелый минус к подножью стройки мировой,
А минус гнется и пружинит. Ильич, незлобно матерясь,
Зовет для помощи дружину, и те приходят.
Щуря глаз, и минус водрузив на плечи,
шагают
бодро
сквозь туман.
Их поглощает синий вечер, ссыпая медяки в карман.
Он их пропьет в ближайшем пабе, всплакнет за стойкой, а потом –
Цыгане, волки, сани, бабы – все вдребезги и кверху дном.
На дне – смотри – товарищ Горький, одетый в сеть для ловли рыб,
Занюхивает хлебной коркой надкушенный хрустящий гриб.
07.10.14
