Под ветра свисты, под шум капели,
Раскаты грома — сидели тихо.
Повысить голос, увы, не смели,
Не разбудить, чтоб остатки Лиха.
Звон канонады и выстрел…Под ветра свисты, под шум капели,
Раскаты грома — сидели тихо.
Повысить голос, увы, не смели,
Не разбудить, чтоб остатки Лиха.
Звон канонады и выстрел пушки…
Снаряд ложится со свистом возле.
Дом разорвало, а вам игрушки.
Грехи какие? Такие козни…
Сижу в окопе, терзаю мысли:
За что мне это? Ведь не Корейко…
Лапшой призывы с ушей повили,
А факт простецкий — вся жизнь копейка.
Сортир без света, слова в кавычки.
Бьюсь головою, стремлюсь на выход —
Мне дверь найти бы — я без отмычки.
Ногой открыл бы, впуская Лихо.
Рождённый ползать, а дальше ясно,
Избитой фразой ответ измучен.
Коль к праотцам — ввысь, чтоб не напрасно,
И выше неба повис над тучей.
Смотрю и больно, люд копошится…
В аду, в раю ли? Не всё понятно.
Плащ с капюшоном, коса не снится,
К своим, на землю, стремлюсь обратно.
В житейских спорах я не участник,
Здесь, как и прежде, неразбериха.
Всё постигаю, как первоклассник,
Молю в одном лишь — не троньте Лихо.
Прорвались сбоку, бегут, стреляют —
В простонаречьи — «Пошла атака».
Война, заметил? Вот так бывает…
Лопатки к бою, вдруг будет драка.
Круг мысли сузил, кто за спиною —
За эти жизни, один в ответе.
И лишь везенье, те кто со мною,
В бою не первом, в войне не дети.
Не всё так просто, не на ученьи,
И не за партой, где друг мой Миха.
Прошу невольно у всех прощенья…
В лицо смеётся, проснулось Лихо.
Кому не знаю, но здесь я нужен,
Давно обстрелян и порох нюхал.
Набор обычный, не раз контужен,
Патронов мало, вот в чём непруха.
И в передрягах не раз бывали,
Но выходили, готовы к смерти.
По трое суток порой не спали,
В грязи, голодны и злы, как черти.
Узнали Лихо. Оно нас знало.
Но кто кого тут? Вопрос открытый.
Мои терпели. Оно стонало —
Привыкло к жизни хмельной и сытой.
Судьба над каждым, черней печали,
Смотрела сверху, вздохнуть не смея.
Судьбу без спроса мы выбирали,
Хотя, не спорю, глупа затея.
Везло не часто, но всё ж бывало,
Порой роднились с утратой, болью.
Хранил Всевышний — не закрывал я
Бойцам убитым глаза ладонью
Судьба такая, хвосты заносим,
Пропало дело, одна шумиха.
И наплевать всем, полны колосья,
Лицом открытым смеётся Лихо.
Молчу всё больше, слова не трачу —
Словам не до\’лжно бывать пустыми.
Вторая в жизни моя задача —
Всех, кто со мною, вернуть живыми.
Пока же, делим краюху хлеба,
Весь скарб не хитрый — вода, патроны.
Я, отвернувшись, крещусь на небо —
Оно сегодня сродни иконе.
Глазами правда не вся отныне,
И часто вижу, скорей, желанье,
Но нашим Лихом, как дрейф на льдине,
Где жизнь до смерти не в наказанье.
Усталость как-то легко сморила,
Не смог сдержаться, уснул без снов я.
Душа тревогу вмиг отпустила,
Атаку вспомнил без сквернословья.
Не удивился пейзажам выси,
Что удивляться? Была забота.
Но только страшно одной лишь мысли —
На время стала война работой.
Смолк даже шёпот, стволы остыли,
Нет канонады, вокруг всё тихо.
Хоть не врачи мы, но пролечили
Свинца пилюлей, остатки Лиха.
