Пригласил давний стихирский друг Юрвас послушать песню на слова своего стихотворения \»Кисеты\» — об Отечественной, о фронтовых буднях 3-их друзей, называющих друг друга братьями. И зацепили меня финальные…Пригласил давний стихирский друг Юрвас послушать песню на слова своего стихотворения \»Кисеты\» — об Отечественной, о фронтовых буднях 3-их друзей, называющих друг друга братьями. И зацепили меня финальные строки о единственном из них, выжившем тогда и дожившем до старости:
\»…Пригорок, старик полуглух-полуслеп,
Притихших мальчишек ватага,
Две стопки для братьев, нарезанный хлеб,
Звезда… и осколки Рейхстага\».
И вспомнился наш сельский такой же старик, дед Шарафулла — полуглухой, полуслепой, согнувшийся то ли от старых ран, то ли от тяжёлой многолетней работы в родном колхозе. Выпить любил. Жил одиноко в пристрое с земляным полом при мастерских, был круглосуточным сторожем. На День Победы приходил на площадь на митинг с орденами и медалями на груди, как и другие фронтовики-односельчане. Ничего особенного, привычно.
И вот в первый же перестроечный год — новость по селу: Шарафулле пришло письмо от брата!!! Жив оказался сгинувший на войне старший брат, в Англии живёт. А вскоре и сам приехал — благородный моложавый господин, с белозубой улыбкой… Я их как-то встретила в магазине: дед Шарафулла рядом со своим старшим братом-англичанином смотрелся как его отец, если не дед…
Оказалось, брат был в плену, в 45-м освободили американцы. Судьба занесла в Англию. Выучил язык, получил образование, женился… Короче, к тому времени, когда приехал к нам в село, он был профессором медицины со своей клиникой.
Вот две судьбы: дед Шарафулла — увешанный фронтовыми наградами, с черными в трещинах ладонями, живущий в пристрое с земляным полом, и его брат, попавший в плен, которого на Родине ждали бы как минимум 10 лет лагерей, а после — если бы выжил на лесоповалах — родной колхоз… А во \»вражеской буржуинии\» полудохлик-концлагерник, неграмотный татарин-чужеземец стал доктором, имеет собственную клинику, много путешествует по миру…
Представляете потрясение сельчан, особенно ветеранов-фронтовиков?!
Кажется, именно тогда я впервые плакала от жгучей обиды — за деда Шарафуллу… за наших ветеранов… за всю мою страну, победившую фашистов…
