Значит, так. Далеко-далеко (нет, еще дальше) было когда-то некое царство. Правил им, как это ни странно, царь. Ага. Страна эта была маленькой и горной, но очень гордой… И то ли потому, что была она…Значит, так. Далеко-далеко (нет, еще дальше) было когда-то некое царство. Правил им, как это ни странно, царь. Ага. Страна эта была маленькой и горной, но очень гордой… И то ли потому, что была она очень гордой, то ли оттого, что не было в ней ни клочка ровной земли, и из полезных ископаемых — только старые кости, соседние государства жили с ней в мире, то есть, попросту не замечали. Что было нетрудно, поскольку из-за гористой местности наземный транспорт в том царстве не был развит, а развит был воздушный — а в соседних странах на небо смотрели только астрономы, чудаки и дети. Но первые смотрели лишь на звезды, за которые им и платили — поштучно, и только в рабочее время — то есть, ночью; а остальных никто обычно и не слушал.
Так вот. Царь той далекой страны был уже стар и жил на самой высокой вершине самой неприступной горы (поневоле выберешь такую вершину, когда единственная альтернатива — глубокое ущелье). Правил он мудро, все его подданные были довольны, законы не нарушали и особенно не докучали ему просьбами и жалобами. Поэтому у царя оставалось немало свободного времени для размышлений и для его маленького хобби — садоводства. Царь очень любил цветы, а поскольку своих цветов на каменистых уступах почти не росло, а торговлей с соседями его подданные не занимались, то приходилось царю довольствоваться теми семенами, что приносил с собой горный ветер, когда дул с границ государства. Каждый рассвет и каждый закат встречал царь в своем маленьком саду — на небольшом каменном уступе, куда ветром из долины нанесло тонкий слой чернозема. Царь укрепил эту ненадежную \»почву\», как мог, и огородил свой садик парой огромных валунов, но все равно редкие ростки гибли, и маленькие бутоны никогда не раскрывались. То ли климат был неподходящим, то ли царь был плохим садовником… Вот. И это было единственным, что огорчало царя в его старости.
И тут однажды… Предстал перед царем рано поутру начальник пограничной охраны и говорит:
— Там, Ваше Величество, на северной границе — чудовище!..
Царь оторвался от созерцания рассвета и спрашивает недоуменно:
— Чудовище?.. Какое-такое чудовище?..
— Ну, такое… Маленькое и ужасное… — отвечает начальник пограничной охраны.
Ну, тут, конечно, все оживились, полцарства вопросы задает, вторая половина ответы сочиняет, даже царь про свои цветы на миг забыл. Потому как ничего подобного и вообще, ничего из ряда вон выходящего, давно уже в той стране не происходило.
— Ну, ведите же, ведите его скорей сюда!.. — воскликнул царь и даже как-то помолодел.
Воздушный транспорт — это вам не наземный, даже в очень маленьком царстве. Через пару часов в приемные покои царя вошли два стражника и ввели Чудовище. Следом вошел главный царский советник.
— Ой, — удивился царь. — оно и в самом деле маленькое!.. А разумное?..
— Разговаривает, — уклончиво ответил главный советник.
— Правда?.. Это хорошо!.. А почему оно такое зеленое и плохо пахнет?..
— Кто его знает, Ваше Величество, когда на границе брали, оно было другого цвета и пахло не так…
— Интересно — а какого, какого цвета-то?..
— Да такого, светленького… Непонятного… — развел руками советник.
— А-а-а… А чего оно молчит?.. Чего хочет?..
— Неизвестно, Ваше Величество. Когда его пограничный патруль заметил, оно стояло и кричало чего-то очень громко… А как его под конвой взяли, позеленело и замолчало… Может, у него самого спросить надо было?..
— А ведь верно! — обрадовался царь и подошел поближе. — Чудовище, ты чего хочешь?.. Ты откуда к нам попало?..
Чудовище как-то судорожно вздохнуло и обмякло.
Вот. Прошло пару недель. Чудовище поселили недалеко от царских покоев, в уютной теплой пещерке, кормили и поили (во всяком случае, пытались), на рассвете и на закате выводили гулять… Но оно все хирело и молчало, хотя было уже не таким зеленым и после вынужденного купания в горной речке пахло вполне сносно.
Так бы и зачахло Чудовище совсем в той далекой горной местности, если бы однажды царь, в приступе очередной меланхолии по поводу близкого наступления долгой горной зимы, не выпустил Чудовище тайком (ибо главный советник его все еще опасался) из пещеры и не взял с собой — посмотреть закат в мертвом царском саду…
На каменном уступе все было по-прежнему: холодный горный ветер гулял меж двух огромных валунов, и мелкие каменные осколки едва сдерживали своим весом убогую полоску измельченной в пыль земли…
— Вот, — вздохнул царь, обводя взглядом уступ. — У моих подданных есть все, что им нужно, а между тем в моей стране нет ничего, кроме гор и этих дурацких сокровищ, которые навалены грудой в одной из моих кладовых. А я ведь не прошу многого — всего лишь один маленький, хилый цветочек… Хотя нет, хилый не выживет… Тут даже колючки не приживаются…
Рассуждая сам с собой таким образом и грустно вздыхая, царь прошелся вдоль \»грядки\» — до самого края уступа и обернулся, вспомнив вдруг, что он не один.
О ужас!!! Чудовище хищно склонилось над клочком земли, на котором… на котором… Зеленел маленький цветочный росток, легонько покачивая бутоном!..
Не веря собственным глазам, царь кинулся вперед, готовый защитить свою мечту даже ценой собственной жизни… И тут…
Чудовище покачало головой. И заговорило. Оно сказало:
— Нет, так не пойдет. Надо укрыть его на зиму потеплее, а еще лучше — пересадить в горшок, а то еще погибнет на таком ветру…
И оно нежно дотронулось своими безобразными конечностями до царского цветка…
Царь ухватился за скалистый уступ, затрепетал кожистыми крыльями и в последний момент сдержал рвущееся из груди гневное пламя… А потом он устало присел на валун и закрыл огромные золотые глаза…
Наверное, он бы заплакал, если бы умел… Хотя кто их знает, этих чудовищ…
Так у Царя Драконов появился первый Садовник…
Потом прошли столетия, тысячелетия, и горы истерлись до основания, а долины обросли холмами…
Но цветы остались. Вот почему, дети, наша страна такая зеленая и красивая…
А теперь поставьте рассаду на место и пойдем все вместе укреплять старые норы…
Ведь скоро зима…
18.02.05
