Пронзающая грусть цветного листопада,
и журавлиный плач в угоду небесам,
и поздние цветы — очарованье сада —
пришлись не ко двору моим осенним снам.
и журавлиный плач в угоду небесам,
и поздние цветы — очарованье сада —
пришлись не ко двору моим осенним снам.
Взамен тому, что мной любимо и воспето,
сомнительная честь ( загадка для ума) —
отныне лицезреть во сне перед рассветом,
в неведомых краях, казённые дома.
Там множество дверей и гулких коридоров,
и в комнатах то мрак, то яркий белый свет,
и будоражат слух обрывки разговоров
о чём-то, а о чём? — никто не даст ответ.
Мне странно быть своей внутри домов казённых,
ещё жива боязнь возможных перемен.
И чуть дрожит рука, листающая сонник —
что сном предвещено? Забвение и тлен?
Чужбина и сума? Прочту, и не поверю
ни сердцем ни умом в пустопорожний вздор.
И сны придут опять, и за казённой дверью
узнаю, наконец, о чём был разговор.
15.10.14.
