Со строчек капали расплавленные чувства,
Шептали губы, прищемленные отказом.
Гитара чуткая почавкивала грустно,
В эфир тоску пакуя, раз за разом.
Шептали губы, прищемленные отказом.
Гитара чуткая почавкивала грустно,
В эфир тоску пакуя, раз за разом.
Глаза промакивая об решетки листьев,
Прихлебывая теплое, отрыжкой догоняясь,
Герой мой громоздил онегинские письма,
Из зазеркалья подгребая грязь.
Однако воды посветлели, стало чище,
Кровоточивость сердца запеклась.
На пальцах струпья вилкою зачистив,
Герой у телеящика, с бутылкой развалясь,
Смотрел Спартак-Динамо, биллиард и покер,
Россия-США и полную пургу.
А сердце хрюкало, наполненное доверху,
И рылось в поэтическом заветренном рагу.
