Стукач
— Ну, дак, понятно — сам настучал, сам и предупредил…
Сам, сам… Кружилась в голове услышанная парочка слов, словно листки под натиском захмелевшего…Стукач
— Ну, дак, понятно — сам настучал, сам и предупредил…
Сам, сам… Кружилась в голове услышанная парочка слов, словно листки под натиском захмелевшего от безнаказанности ветра. Вроде и не обидно, вроде…
Рука занемела от гневного всполоха в голове, пальцы сжались в непривычную скульптурку — кулак.
Назвали стукачом… За что?
Странно вздрагивая, бежит кровь по губе злословного обидчика. Дошутились, блин…
Ночь зажала тисками удушья бегущего во сне человека — погоня, погоня… Агония. Ноги не бегут, воздух не льётся в расскаленные лёгкие… Ещё только шаг и…
Проснувшись окончательно, рассказываю хлопочущей у кухонной плиты жене, как во сне едва убежал от милиционеров на рынке. Те устроили облаву на продавцов радиодеталей. Собрали всех в одну гулкую машину и повезли в неизвестность…
Завтрак чуть придавил в желудке неясную тревогу едва затеплившегося дня.
Машина. Контейнер. Прилавок.
Сонные соседи медленно рассыпали в им только понятном порядке на прилавке микросхемки и прочую колючую нужную мелочь.
Рассказываю сон, измучивший меня за ночь, снова и снова продолжающий сниться после того, как засыпал заново, едва отдышавшись от предыдущего судорожного просыпания с криком — Нееееттт.
Соседистые мужчинки шутят по поводу моего беспочвенного страха и делают своё дело монотонно и безысходно…
Ближе к обеду стали уже больно колоть словами — И где твоя облава?
Надоело, сложив свои чечки в чемоданчик, иду к машине. К чёрту эту работу. Дома лучше.
Назавтра на работе как-то неожиданно оживлённо. Вышли не все. Те, кто притащились — косятся в мою сторону и перешёптываются. Наконец всё прояснилось — мне выплеснули в лицо недоумение и презрение: Стукач!
Откуда знал про облаву? А предупредить толком не мог? Нафига врал про сны?
Мои оправдания, про сны, и не слушали. Обидно. Неостановимо.
Очень жарко в груди стало, словно сон снова навалился на меня всей неотвратимостью.
Закипело…
Руку сильно разбил о чужие скалящиеся зубы.
Саднеет,а на душе тишина — ни обиды, ни жалости к себе.
Нехер насмехаться над тем, кто дарит вам свою душу за так.
С тех пор всегда напряжённо вглядывался в свои сны.
Так же, как кто-то зорко глядел из них в моё будущее и передавал яркими образами, болью и страхом в снах моих всё увиденное в белесой дымке завтрашнего дня.
Никогда меня больше не касались напрямую неприятные новости будней.
Я научился слушать и слышать. Уходить вовремя и не попадаться на уловки разных \»засад\».
Низкий поклон моим хранителям. Моим неопознанным ангелам.
