ФОРМУЛА УМА
(Из записей Марка Неснова)
(Из записей Марка Неснова)
Говоря об уме, большинство людей часто подразумевают то, что умом на самом деле не является.
Имеют в виду образованность, способности, талант или даже гениальность.
Но ведь наличие этих качеств не делает человека умнее, то есть не даёт ему возможности успешнее достигать тех целей в жизни, которые он сам себе ставит, если они не являются прямыми производными его дарований.
Талант без ума – дырявая сума.
Так гласит пословица.
Нам известно множество гениальных людей, которые закончили свою жизнь совершенно не так, как им бы этого хотелось.
Кого-то застрелили, кто-то умер в нищете, а кто-то перессорился с родными и умер вдали от дома.
Наверное, эти люди планировали нечто противоположное.
Полагаю, что это случилось оттого, что они не обладали достаточным умом.
Или не умели сдерживать свои эмоции.
Или не умели вызывать положительные эмоции у других.
То есть не обладали:
1.СПОСОБНОСТЬЮ ДОСТИГАТЬ ПОСТАВЛЕННЫЕ ЦЕЛИ ИМЕЮЩИМИСЯ СРЕДСТВАМИ В ДАННЫХ УСЛОВИЯХ.
2. СПОСОБНОСТЬЮ ПРЕДВИДЕТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ СКАЗАННЫХ СЛОВ И СОВЕРШЁННЫХ ПОСТУПКОВ.
Может быть, именно поэтому, малообразованному и косноязычному Виктору Черномырдину удалось то, чего не смог добиться образованный и талантливый Егор Гайдар, который остался в народной памяти, как жестокий и бездушный неудачник.
А ведь делали они одно и то же дело.
Просто Черномырдин был умнее.
Я не говорю о том, кто был лучше или хуже. Речь здесь не об этом.
Я имею в виду
1.ОБЛАДАНИЕ СПОСОБНОСТЬЮ ДОСТИГАТЬ ПОСТАВЛЕННЫЕ ЦЕЛИ, ИМЕЮЩИМИСЯ СРЕДСТВАМИ В ДАННЫХ УСЛОВИЯХ.
2.ОБЛАДАНИЕ СПОСОБНОСТЬЮ ПРЕДВИДЕТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ СКАЗАННЫХ СЛОВ И СОВЕРШЁННЫХ ПОСТУПКОВ.
Наверное, эти две способности и определяют ум человека.
Одним из самых умных людей на Земле, которого я встречал в жизни, был малограмотный потомственный кузнец по имени Моисей Захарович Ивановский.
Я очень редко видел его работающим.
Всегда в его кузнице кто-то работал вместо него.
Одни работали для удовольствия, другие обучаясь, а кто-то и бутылки ради.
У него всегда были договора с ремесленным училищем, где он ещё получал зарплату за то, что вместо него, обучаясь, работали молодые ребята.
Сам же дядя Миша только иногда что-то подправлял или подсказывал, но у горна и наковальни стоял крайне редко.
Заказы он всегда выполнял качественно и вовремя, да ещё успевал выполнять все шабашки, которыми обычно сопровождается кузнечное дело.
Ни о какой другой жизни Моисей Захарович никогда не мечтал, потому что главным вопросом в его жизни был вопрос:
«Как поменьше поработать и побольше получить?».
Он считал, что его работа, как никакая другая, даёт возможность, не очень напрягаясь, быть очень обеспеченным и уважаемым человеком.
Запомни — говорил он мне, своему двоюродному племяннику — нужно приложить много труда и ума, чтобы мало работать и много получать.
И, чтобы всем от тебя была только польза и радость.
Нужно создать такую систему, которая будет работать на тебя и вместо тебя, а тебе нужно только её подправлять и поддерживать.
И, конечно, самое главное, чтобы от твоей жизни и работы всем вокруг было хорошо.
Тогда никто не будет вмешиваться ни в твою жизнь, ни в твою работу.
Старайся помочь всем, кому можешь.
И никогда не произноси слова «НЕТ».
То, что мне удалось хоть как-то усвоить его науку, помогло мне, впоследствии, неплохо устраиваться в жизни, несмотря на мою анкету, которая отравила бы жизнь кому угодно.
Но только не мне, потому что я всегда прислушивался к советам умных людей. И к дяде Мише в частности.
Так сложилась моя жизнь, что свою трудовую деятельность мне пришлось начинать в лесных лагерях строгого режима на севере нашей страны.
И уже там дядюшкина система прекрасно работала, принося мне немалые выгоды.
(Лагерные хроники. Социалистическое соревнование.
http://www.proza.ru/2011/09/10/1244).
Это для тех, кому интересно.
А на свободе сам Бог велел мне пользоваться преимуществами и благами системы, которую задолго до меня изобрели умные люди.
А потому, когда мой друг Александр Игоревич Половников пригласил меня к себе в строительное управление на неблагодарную должность заместителя начальника по снабжению, я согласился, зная, что сумею отладить механизм снабжения так, что до инфаркта эта должность меня не доведёт, как довела предыдущего зама.
Строительное управление входило в состав Управления МВД.
По сложившейся традиции все фонды строителей поступали на склады МВД,
а потом строители целый год выпрашивали своё же у снабженцев МВД, и были счастливы, если хоть что-то им перепадало.
Такое положение длилось десятилетиями, и никому в голову не приходило, что может быть по-другому.
Никому, но только не мне.
Раньше снабженцы – строители, во главе с замом – будущим инфарктником, мотались целыми днями по району, доставая гвозди, электроды, краску, фанеру и всё то, что им было положено по сметам, но забиралось в систему МВД и тратилось на нужды лесного и бытового хозяйства.
Естественно, что так работать я не желал и не умел, а потому стал искать способы изменить привычную, но неприемлемую систему.
И пытался создать такую, которая будет работать на меня и вместо меня, как учил меня дядя Миша-кузнец.
Для начала, я стал потихоньку «привязывать» человека, который был главным в Управлении МВД по снабжению и сбыту подполковника Лысака.
В каждый свой визит я дарил ему одну очень дефицитную книгу до тех пор, пока не стал для него самым желанным посетителем.
Ничего при этом я никогда у него не просил.
А когда, в конце года, в Ленинград отправлялась делегация для защиты фондов, он уже не смог мне отказать и включил меня в её состав.
К тому же я пообещал, что возьму с собой чемодан книг и литров 20 спирта для контактов с тамошними чиновниками.
Из предыдущего рассказа читатель может узнать, откуда у меня связи с книжным магазином и аптекой.
В Ленинграде, между застольями, мне удалось убедить Лысака в том, чтобы все выделенные нам фонды направлять напрямую на наши склады, пообещав, при этом, выполнять все его заявки.
К тому времени я пользовался его безусловным доверием.
Естественно, и защиту фондов я взял на себя, заручившись поддержкой двух ленинградских офицеров – начальников отделов.
Они подводили меня к тётушке, которая должна была выписать нам наряды на год, согласно фондам, а я уговаривал её написать чуть побольше.
Но когда я увидел, что за «Три мушкетера» и обещанные для мужа лекарства, тётушка готова запросто написать вместо 2-х тонн, положенных нам электродов, 12 тонн, то не поверил своим глазам.
С другими служащими, отвечающими за иные позиции, всё решилось так же легко, и по той же схеме.
Кроме того, с каждой служащей мы обменялись телефонами.
Доволен был и Лысак, увидев, какие немыслимые цифры записаны в наших нарядах.
Вернувшись домой, мы занялись строительством дополнительных складов, но и это нас не спасало от обилия поступающих вагонов с материалами.
Трубы и прокат пришлось складировать просто вдоль полотна железной дороги, а другие материалы, не вместившиеся в склады, лежали под открытым небом, ожидая окончания строительства.
Моё утро начиналось со звонков в Ленинград с уточнением наших заявок и докладов о решении тех или иных проблем для ленинградцев.
Причём мои услуги были крайне скромными.
Кто знаком хоть немного со строительством, тот понимает, что его успехи зависят от снабжения, а потому к концу года наше СМУ с 17-го места переместилось на 2-е, что не могло не радовать.
Без претензий были и снабженцы МВД, потому что их просьбы я всегда удовлетворял без особых для нас потерь.
В эпоху тотального дефицита излишки материалов давали возможность решать ещё массу производственных и житейских вопросов, которыми сопровождается любое хозяйствование.
Езда наших снабженцев по округе прекратилась.
Да и работников у меня осталось вдвое меньше, за ненадобностью.
Весь наш рабочий день проходил в неспешном планировании и контроле.
Система работала сама по себе, принося пользу, доходы и удовлетворение.
И всё только потому, что я в детстве учился уму-разуму у простого кузнеца, самого умного человека на Земле, Моисея Захаровича Ивановского.
Светлая ему память!
