Как ты безвольным и покорным стал?
Где покорённый люд? Где взор надменья?
Не три ль вчера тому, как ты взирал
С довольством, свысока на окруженье?
Где покорённый люд? Где взор надменья?
Не три ль вчера тому, как ты взирал
С довольством, свысока на окруженье?
Дай угадать… Уж знаю о тебе!
Не первым ты попал в тенёта эти.
На площади, нечаянно, в толпе
Лицо её, не остерёгшись, встретил?
Молчишь… Иль ты не слушаешь, и я
С собой досель вёл речь, не умолкая?
Все ж каюсь… Знаю: мучаю тебя,
Покоя рыхлый кров твой расхищая.
Злой враг очей, смутивших разум твой,
Ты ублажаешь с завистью больною
Того, кого родильницы земной
Утроба защитила слепотою.
Не разбираешь: благосклонен взгляд,
Уныл ли, весел, полон ли презренья, —
Ты жив любой из тех её наград,
Что в здравии бы счел за оскорбленье.
Колени, не знакомые с землёй,
Готовы всякий раз стоять в ней, перстной —
Случись кивок главы её больной,
Иль жест руки, руки её прелестной.
Лишь взгляд — утратит разум бытиё,
Лишь голос — и нога утратит силу,
Вздох — твоё сердце уж и не твоё,
А запах — сверх всего невыносимо…
Прошла она? Встань с праха, а засим —
Коль можно жить без разума, без ока —
Не бойся приложиться ты к своим:
Мы мыслим, зрим, и нам не одиноко.
2014
