Гнилая поросль Иуды
С крысиной резвостью плодит,
Плюя на стыд и пересуды,
Меняя лик и колорит,
Себе подобное отродье.
И узаконенный шаблон,
Пусть и противное природе,
В ранг абсолюта возведен.
И вновь рождаются узоры
На захудалом полотне,
Картины серые в миноре,
И ренегаты на коне.
Простолюдины и вельможи,
Младое племя, старики.
Они легко меняют кожу,
И врут, блефуя в две руки.
Их не тревожит груз измены,
Стыда придавленного клик.
И глушат каменные стены
Надрывный петушиный крик.
Но час прозрения недолог,
Короткий век башибузук.
Когда откинут тайны полог,
И суд вершит осины сук.Гнилая поросль Иуды
С крысиной резвостью плодит,
Плюя на стыд и пересуды,
Меняя лик и колорит,
Себе подобное отродье.
И узаконенный шаблон,
Пусть и противное природе,
В ранг абсолюта возведен.
И вновь рождаются узоры
На захудалом полотне,
Картины серые в миноре,
И ренегаты на коне.
Простолюдины и вельможи,
Младое племя, старики.
Они легко меняют кожу,
И врут, блефуя в две руки.
Их не тревожит груз измены,
Стыда придавленного клик.
И глушат каменные стены
Надрывный петушиный крик.
Но час прозрения недолог,
Короткий век башибузук.
Когда откинут тайны полог,
И суд вершит осины сук.
