В эту осень не будет стихов. Ничего не будет.
Это первый октябрь, подточенный раком счастья.
Онемевшие будни. Тоска ничего не даст им.
И восторг не нарушит покой монохромных…В эту осень не будет стихов. Ничего не будет.
Это первый октябрь, подточенный раком счастья.
Онемевшие будни. Тоска ничего не даст им.
И восторг не нарушит покой монохромных будней.
Так круги по воде разбегаются шире, шире,
А в конце – неизменная, ровная гладь и темень.
…Вечерело. На сонную воду ложились тени.
И они не мертвы. И они никогда не жили…
Век сидеть бы, следить за туманом у самой кромки.
И курить, и курить, цепенея в больном покое.
Чьим-то счастьем опять разбежались круги. На кой им?
(Вот же выдумал кто-то, что рвется лишь там, где тонко)
Это первый октябрь, прошедший насквозь и мимо.
Мы еще существуем: не вместе, а как-то рядом.
Только ветром походки чуть-чуть всколыхнуло пряди,
Ну, а я не заметила, стали ль они седыми.
