Первое Костино место в классе было в среднем ряду, третьим от учителя. Среди веселящихся, кричащих детей он чувствовал себя не очень ловко, в какой-то момент, когда входная дверь очередной раз открылась,…Первое Костино место в классе было в среднем ряду, третьим от учителя. Среди веселящихся, кричащих детей он чувствовал себя не очень ловко, в какой-то момент, когда входная дверь очередной раз открылась, он хотел быстро выскочить и побежать домой, но всё-таки сдержался. Его соседкой по парте оказалась большеглазая смешливая и очень общительная девочка, которая, как только Костя, сел за парту, сама, без стеснения, в отличие от Кости, представилась:
— А я – Катя Пескова!
— А я, я – мальчик, — ответил растерявшийся Костя и почувствовал себя очень неловко. Ему сильно захотелось домой, на свой подоконник, где ему уже разрешали свободно сидеть, и где за оконным стеклом было много детей, мальчиков и девочек, но они его ни о чём никогда не спрашивали.
— А как твоя фамилия, мальчик? Или ты безымянный мальчик? – засмеялась весело Катя.
— Нет, очень даже имянный, — ответил Костя и, поняв, что сказал нелепицу, замолчал и ему захотелось заплакать, но он сдержался.
Девочка вдруг как-то серьёзно, не по-детски, посмотрела на него:
— Ладно, вспомнишь, тогда скажешь, хорошо?
— Я Костя Монадов, — вдруг неожиданно быстро для себя ответил он.
Катя улыбнулась:
— Будем дружить?
— Ага, — неожиданно быстро отреагировал Костя и радостно засмеялся от собственной смелости.
А дома его ждал праздничный обед. Мама с бабушкой испекли обожаемый им песочный торт со сгущёнкой, украшенный вишнёвым варением и приготовили множество подарков. Среди красочного букваря и прочих полезных для школьника вещей, Костю привлекла небольшая коробочка, раскрыв которую, он обнаружил в ней настоящие песочные часы. Это было очень красивое изделие, держа его в руках, Костя чувствовал какое оно тяжёлое, холодное и видимо, очень старое. Тёмно-коричневые основания были орнаментированы змейками, кусающими себя за хвост, а стекло было такое прозрачное и чистое, что, когда на него падали солнечные лучи, казалось, что в комнате ярко вспыхивает фонарь.
— Это часы твоего прадеда, — сказала бабушка.
— Он привёз их из своей первой археологической экспедиции в Палестине, где их ему подарил его местный коллега-профессор. Их корпус сделан из настоящего ливанского кедра, а песок взят из пустыни, которая называется Сорокодневная, где, по легенде молился сам Иисус Христос. Это, конечно, всё вымысел, однако, ты должен это воспринимать как очень достойный пример терпения и упорства. Ты теперь ученик и должен много заниматься и ценить своё время, и уметь им правильно распоряжаться.
Потом его стали расспрашивать, как прошёл его первый школьный день, запомнил ли он имя учительнице и прочие, казавшиеся ему сейчас неинтересными, вопросы. Костя отвечал вяло, односложно, почти без эмоций, даже когда мама спросила его с кем он сидит за партой, он на мгновение оживился и выдал неожиданно длинную для данной беседы фразу:
— Её зовут Катя Пескова, у неё большие банты и глаза и она любит смеяться.
Дальнейшие ответы также были краткими и однообразными. Мама с бабушкой растерянно переглядывались и предполагали, что ему совсем не понравилось в школе, а Костя просто не мог оторваться от часов. Их отставили на край стола, но он мог дотягиваться до них и переворачивать, когда весь песок ссыпался вниз. Песок сыпался, переливаясь кристаллами в ещё ярком и чистом сентябрьском солнце, и Косте казалось, что пока он сыпется, в мире или, по крайней мере, в этой комнате, происходит что-то таинственное и очень необходимое, но что именно, он понять пока не мог.
Вечером, когда его уже укладывали спать, он поставил часы на тумбочку рядом с кроватью прямо под горевший ночник. Песчинки приобрели более тёмный, чем днём, оттенок и даже вроде бы сыпались медленней. Бабушка сидела сбоку, подтыкала под Костю одеяло и рассказывала свои школьные воспоминания, он слушал в пол-уха и периодически переворачивал часы, пока не заснул. Удивительно, но это была первая ночь, когда ему вообще ничего не снилось.
