Подумала тут, наливая третий,
Моей музой быть, слишком лесть.
Во мне ветер этот, как в трубах ветер,
Ты же есть, ты, моя мне месть.
Ты же шелк на картине,…Подумала тут, наливая третий,
Моей музой быть, слишком лесть.
Во мне ветер этот, как в трубах ветер,
Ты же есть, ты, моя мне месть.
Ты же шелк на картине, милый,
Подходи, потрогай, да тот музей,
Для меня, как вору тому, вилы,
Он для избранных ведь, да друзей.
Я ведь радио тебя, говорящая твоя кожа,
Я транслирую твои нервы, твою кровь,
Я ведь не на что твоё не похожа,
Я не в глаз ведь, знаешь, я лишь в бровь.
По тебе я и не водой если,
Так и маслом, кисточкой,
После смой. Да под кожу, эти мои песни,
Что не тот, не пробИла тебя. Не мой.
И как летом, жарким да терпким — густо,
От жары. И липко, как кровь из вен,
Только знаешь, жадно тебя и пусто,
Сильно громко мне среди этих стен.
Мили слов о тебе, мой читатель. молча,
Замолчи транслировать этот бред.
Это вой в ночи, эта стая волчья,
И по мне берет, твой остывший след.
Если столько написано, тонны ж строчек,
Ведь сама могу, лишь бензин, огонь.
Да твержу себе, будто в баках прочерк,
На нуле горючее. Только тронь!!!
И не вздумай жечь её, эту куколку,
Что внутри так истово шевелит,
И попробуй только, за шею выволоку,
Потерпи, нутро горит, да велит:
Подожди, там колется, да кровавит всё,
Выводить их там внутри, отпускать.
Этих бабочек, словно в поле днём,
Этим бабочкам, я как мать.
Повычеркивай, поотвадь уже,
Я себе сама, клоун, нежить, враль
Жжот, и кружится, уж какой фужер?
Я апостол твой. Не грааль.
