ты еще помнишь?
старый кинотеатр, апрель Тарковского,
подвернутые под коленками джинсы июня,
щелкающие по пяткам вьетнамки в августе,
нервное свечение мутных…ты еще помнишь?
старый кинотеатр, апрель Тарковского,
подвернутые под коленками джинсы июня,
щелкающие по пяткам вьетнамки в августе,
нервное свечение мутных фонарей во влажном бархате
сентябрьского дождя?
город, отраженный в стекле витрин гипермаркетов,
прочитанные в спешке стихи, Пастернак, Элиот,
загнутые углы пожелтевших страничек у книги,
захлопнутой на середине в тишине февральской веранды,
и меня?
ты еще помнишь?
аэрофлот и ночные рейсы в города — точки на потертой карте,
развернутой на полу в библиотечной гостиной,
там, где глобус крутился с мягким шорохом колеса Сансары,
задавая стрелы-векторы нашим чувствам и мыслям
на года?
белый пломбир в вафельных стаканчиках, воздушные шарики с Мики Маусом
на пирсе, где разрезали воздух крыльями просоленные чайки,
и хотелось одновременно и плакать, и смеяться
и шептать в твой шарф дразнящее, несправедливое и правдивое:
\»Никогда\».
ты еще помнишь?
синие стеклянные бусы с крошечным пузырьком света в каждом шарике,
небо цвета спелой груши над нашими беспечными головами,
дурацкую ковбойскую шляпу с зигзагами черной ленты,
в которой ты был похож на расшалившегося мальчишку,
без прикрас?
сухие слова, напоминавшие щелчки револьверных выстрелов,
рваные раны в черной бумаге двух безымянных мишеней в тире,
твое \»прощай\» через плечо, мое \»асталависта, бейби\» — через силу
и солнечное утро марта, где были U2, \»ты\» и \»я\», \»я\» и \»ты\», но уже не было
нас.
