Навеяно произведениями автора сайта Стихи.ру Михаил Свищёв «Комариная кровь», «45», «Прямая речь», «Рыбы и хлеб», «День поэзии», «Время пудрит юные угри…», «Иван Грозный», «Те же женщины в пальцах с…Навеяно произведениями автора сайта Стихи.ру Михаил Свищёв «Комариная кровь», «45», «Прямая речь», «Рыбы и хлеб», «День поэзии», «Время пудрит юные угри…», «Иван Грозный», «Те же женщины в пальцах с цветами…», «Из несбывшегося», «Ещё раз о», «в сочельник только спички пахнут серой…», «Шестая часть», «Вчерашнее», «За час до марта», «хочется выть медведихой петь волчицей…» и «Звонок».
http://www.stihi.ru/2014/09/30/10765
«Комариная кровь»
http://www.stihi.ru/2014/09/17/181
«45»
http://www.stihi.ru/2014/08/27/9621
«Прямая речь»
http://www.stihi.ru/2014/02/12/638
«Рыбы и хлеб»
http://www.stihi.ru/2014/03/22/155
«День поэзии»
http://www.stihi.ru/2013/11/30/344
«Время пудрит юные угри…»
http://www.stihi.ru/2013/10/05/3901
«Иван Грозный»
http://www.stihi.ru/2013/07/23/232
«Те же женщины в пальцах с цветами…»
http://www.stihi.ru/2013/01/28/11703
«Из несбывшегося»
http://www.stihi.ru/2013/01/16/11618
«Ещё раз о»
http://www.stihi.ru/2012/12/25/8228
«в сочельник только спички пахнут серой…»
http://www.stihi.ru/2012/11/30/10545
«Шестая часть»
http://www.stihi.ru/2011/08/30/8012
«Вчерашнее»
http://www.stihi.ru/2010/03/11/2306
«За час до марта»
http://www.stihi.ru/2010/12/22/5699
«хочется выть медведихой петь волчицей…»
http://www.stihi.ru/2011/07/16/4071
«Звонок»
Если вдруг не смогу застрелиться
Пятый день раздираю усердно листы,
Снова в поиске нужного слова.
У меня как у мёртвого ногти чисты
И обгрызены как у живого.
Непонятный сумбур формируется вновь —
Что-то новое прёт, не иначе.
Запеклась на виске комариная кровь.
Он все мысли мои раскорячил.
Сколько вёсен глаза прикрываю, когда
Я на ощупь вожу по тетради,
Как в скрипучей калитке скользит щеколда,
Что осталась в упавшей ограде.
Вот опять упираюсь, стих новый строча.
Это делать, не глядя, умею.
Пусть хоть солнце засвищет в лицо в два луча,
Я зажмурюсь тогда посильнее.
Словно пористый мяч, разбивая окно,
Я спешу, быть не может иначе,
Написать что-нибудь, раз мне это дано,
Как страна на финальные матчи.
Лишь не выйти б, зажмурившись, мне на крыльцо,
Не сломать, что мне созданы, кости,
И об острый бы угол не ранить лицо
Так, чтоб мрамором стать на погосте.
Не хотел бы сейчас я про траурный трёп,
О сосудистой мраморной глыбе.
Ну, зачем сочинять про могилу и гроб,
Если можно о хлебе и рыбе?
И меня не унять ни огнём, ни мечом,
И не пулей в нарезах, что в бошку.
Пусть, бывает, пишу наугад ни о чём,
Мне мой стих как фонарик в окошке.
Не скрипеть чтоб телегой по старым частям,
Потребляю творог и сметану.
Даже кальция если не хватит костям,
Ёрзать пальцами я не устану.
Ну, а если я в лист ничего не впишу,
Да ещё в ноутбук ненароком,
Я возьму ноутбук и его надкушу,
Чтоб как яблоко брызнул по щёкам.
Жизнь не торт, по копейкам нелепы торги,
В потолок я плюю в результате.
И стихами всё время я пудрю мозги,
Ни фига чтоб не понял читатель.
Мне, признаюсь, и вправду бывает невмочь.
И в октябрьский ливень тогда я
До шести аж утра за портьерой всю ночь,
Сочиняя стихи, заседаю.
Я и пальцем, бывает, пишу на окне.
И сказать хоть, конечно, неловко,
Пуд морковки дороже кому-то, но мне
Стих дороже, чем вся Третьяковка.
Оба глаза закрыла мне потная мгла.
На часах, видно, ровно двенадцать.
Я листок не один от угла до угла
Перевёл на стихи без абзацев.
Вновь меня как всегда захватила волна.
Снова в строй поэтический годен.
Отработаю этим к утру я сполна.
Не получится утром, так в полдень.
Потому я как тульскому прянику рад,
Как воде с пузырьками в стакане.
Нужно только желанье кривить циферблат
И привыкнуть к страничным мельканьям.
Хоть стирать бы носки и портянки пришлось
И затем в белый цвет впрок их красить,
Я до рвотных рефлексов пишу на авось,
Не завидуя денежной массе.
Я из кожи ползу, сон, усталость гоня,
Сочиняю без капельки лени,
Чтобы каждый потом говорил про меня —
Вот он, главный в поэзии гений.
Написал я немало приличных стихов.
Не позволю над ними глумиться.
Я за каждый повеситься сразу готов,
Если вдруг не смогу застрелиться.
Я стиху и в две строчки доволен и рад,
Продвигаюсь в том быстро и верно.
Напишу ли стихов я хотя б миллиард,
Если тридцать писать в день примерно?
Может, есть в моей жизни пробелы в ином,
Ну, так это же самая малость.
Я заметил, конечно, на женщин с вином
Даже времени мне не осталось.
Что ни день, в стихотворный влезаю аврал,
Оседлал своего я Пегаса,
Потому в стихоплётстве давно генерал,
Поперёк и по вдоль я в лампасах.
Без работы такой не сижу я ни дня,
Я на серую тень стал похожий.
Я забыл, как по матери звали меня,
И по батюшке звали как тоже.
Я забыл, чистил зубы свои я когда,
Когда мылся с мочалкой в купели,
Но не много в том, думаю, будет вреда,
Если крестик из меди на теле.
Я сюжеты такие выдумывать спец,
Что загнётся любой обыватель,
А герои — рыбак, плотник, кесарь, купец.
Сосчитать даже пальцев не хватит.
Правда, вид у одежды теперь стал убог —
От гвоздя, что у стула на спинке,
У рубашки пропорот насквозь целый бок
И в пижаме сквозит под ширинкой.
Я не знаю усталость и рад я тому.
Не пойдёшь в этом деле на бартер.
Я как кран семитонный сюжет подниму,
Ведь работаю как гастарбайтер.
Ну, а если преграда и сбои даю
Или что-то как выстрелом в спину,
Я разрушу преграду и снова спою,
Серым в белое всё перекину.
Чтобы мне никогда, как тот самый баран,
Со стихами не выпасть в осадок,
Я решаюсь всегда и иду на таран.
Вкус победы, известно мне, сладок.
Вот сейчас, шелестя, не клонило чтоб в сон,
Нитяные зашторю я шторы
И устрою охоты любимой сезон —
С кровью в пальцах писать до упора.
Что стихи сочиняю, у всех на слуху,
Ведь над каждым стоит моё имя.
И найдётся читатель такому стиху
Даже в Брянске и даже в Нарыме.
И на сборниках многих, печатаюсь где,
Раздирая страницы до фальцев,
Оставляют они отпечатки сердец
И селёдкой промасленных пальцев.
Кто бы знал, как тяжёл литератора путь.
Хоть такое случается редко,
Иногда мне так хочется просто воткнуть
Палец в небо, а лучше в розетку.
И медведихой хочется выть, песню петь
Исхудавшей, голодной волчицей,
Но того ни сейчас и, конечно, ни впредь,
Знаю точно, со мной не случится.
Пять ночей и пять дней я не ем и не пью.
Я как узел каната скользящий
Трачу просто энергию мыслей свою,
Чтобы стих получить настоящий.
Чашка с кофе пуста и тарелки пусты,
Не помятая простынь в кровати,
Но, не глядя, царапаю снова листы
И боюсь, что их просто не хватит.
Чтобы в спальню уйти, не веду о том речь.
Мне мой письменный стол как подушка.
И оркестром меня ни на миг не отвлечь,
Что оркестром — и залпом от пушки.
Голова как чумная плохая хоть весть,
Но порыв мой она не остудит.
Пусть всегда у меня так и будет как есть,
И, как не было, тоже пусть будет.
Правду голую ту, что летит в вышину,
Все от Бреста прочтут до Ямала.
Ведь оглоблю при этом уже не одну
Голова моя напрочь сломала.
Неужели такое дано за грехи?
Вы хоть верьте теперь, хоть не верьте,
Но чтоб вечно писал я такие стихи,
Кто бы сделал прививку от смерти.
Вот и первая сточка, её запишу:
Мне трамвайные рельсы на счастье.
Я вагоновожатого только прошу,
Чтоб не резал мой город на части,
Чтоб меня усадил на переднюю гладь
Там, где пол прорезинено плоский…
Блин! А дальше за этим-то что написать?
Сорок пять! Замотался я в доску!
Рисунок взят с сайта Яндекса. Картинки.
