Сколько себя помню, я плакала…
Меня утешали, уговаривали, говорили: Зачем ты так плачешь?
Впереди ещё столько всего в жизни, побереги свои слёзы, нервы…
А я снова плакала.
Меня утешали, уговаривали, говорили: Зачем ты так плачешь?
Впереди ещё столько всего в жизни, побереги свои слёзы, нервы…
А я снова плакала.
Рёва, царевна Несмеяна? Нет, вроде, это не про меня. Но я плакала.
Сон третий
Вижу себя со спины вполоборота.
Я сижу на скамье со спинкой, какие раньше стояли в скверах, в парках, а у нас на Октябрьском проспекте.
Он рядом со мной, совсем близко.
Почему-то в тёмной шляпе, в тёмном пиджаке, наверное, в том тёмно-синем костюме, в котором он мне особенно нравился (а он всегда мне нравился) сидит спиной ко мне спящей, а значит, боком ко мне той, которая во сне…
Правой рукой обнимает мою голову, будто дружески утешает.
Не вижу его лица, но я чувствую его присутствие.
Я благодарна ему, что он рядом, что пришёл ко мне…
Он ещё здесь.
Картинка исчезает.
Прошло уже больше сорока дней…
Сон четвёртый
Он приходит, как всегда неожиданно, хоть я прошу его увидеть, хочу, чтобы он мне приснился…
Я хочу встречи с ним.
Стараюсь уснуть.
Засыпая, думаю снова и снова: «Приснись мне, приснись мне, пожалуйста… Я так хочу, чтобы ты мне приснился… Я скучаю по тебе…»
И так, снова мой сон, который я помню.
Смотрю сверху вниз.
Слева отвесная стена, у стены лодка.
Справа неясные очертания реки.
В лодке стоит человек, мужчина.
Он не поднимает головы.
Я снова не вижу его лица, но я знаю: это он.
Он в длинном плаще, с веслом в руках, на голове тёмная шляпа…
Весь его вид говорит о печали и покорности, и ожидании повеления.
Мысль: он ещё здесь. Ждёт.
Всё. Картинка исчезает. Сон обрывается.
