Фома был простой, деревенский рыбак.
Любил больше дело чем слово.
Бывало, запьёт.
Там у них же ведь как —
То есть, а то нету улова.
Исус…Фома был простой, деревенский рыбак.
Любил больше дело чем слово.
Бывало, запьёт.
Там у них же ведь как —
То есть, а то нету улова.
Исус же, умело начав разговор,
Был мастер рассказывать сказки.
Фома и купился,
И с этих вот пор
Он был к алкоголю в завязке.
А после того, как распяли Христа,
Нашло на Фому помраченье,
Ведь вере его подводилась черта.
Фома и запИл, с огорченья.
На день уж седьмой, как случиться тому,
Всё ж вышел Фома из запоя.
И вскоре апостолы в избу к нему
Ввалилися, шумной толпою.
Пока, говорят, искушал тебя бес,
И водкой ты тут упивался,
Случилось ведь чудо,
Исус-то воскрес
И нам, воскрешённый, являлся.
Фома им на это: — Кончайте галдеть,
Я в сказки-то больше не верю,
А ежели станете много п*здеть,
В момент укажу вам на двери.
Апостолы снова, мол, грех то и стыд,
Считать, что коллеги обманут.
Исус-то, конечно, за это простит,
Да люди дразниться ведь станут.
Неверящим будут Фомой называть,
Живущего в той же манере.
Фома им: — Да хватит, ети вашу мать,
Ведь сказано вам, что не верю.
Наслушался вашего я п*здежу.
Валите отсюда, тетери..
Пока я в Исуса персты не вложу,
Что ожил он, я не поверю.
Ну, в общем упёрся.
И с этих вот пор,
Фома стал Фомой фигурально.
Потом уж, — Не верю! — кричал режиссер,
Но то уже было банально.
%%%%%%%
Как вслед за вождями мы сходим с ума,
(Вождям-то ведь вечно неймётся),
Найдётся повсюду такой вот Фома.
Спасибо ему, что найдётся.
