Фанатизм философии самураев

Каждый национальный фанатизм имеет свою направленность и характерные для каждой страны специфические признаки, где он существует в своих различных проявлениях. Фанатизм – безраздельная, упорная приверженность…Каждый национальный фанатизм имеет свою направленность и характерные для каждой страны специфические признаки, где он существует в своих различных проявлениях. Фанатизм – безраздельная, упорная приверженность конкретным взглядам и учению. Философия, являясь идеей любого религиозного и атеистического учения, определяющая взгляды, логически связывает и объясняет постулаты учения, правила и заповеди. Философия Бусидо, воинов-самураев, возникшая в древности в Японии, накладывает ощутимый отпечаток на программирование сознания людей японскими специалистами. Основной тезис философии Бусидо – «воин должен жить, с сознанием, что может умереть в любой момент и ценить каждую минуту жизни, отказываясь от денег и удовольствий, привязывающих человека к жизни», сам по себе является противоречием и влечёт за собой все остальные противоречия этой древней философии или её современного понимания. Такой подход формирует психологию обречённого смертника, что недопустимо для современного цивилизованного человека. Во-первых, определение, что целью жизни является смерть, со всеми вытекающими из этого убеждения скорбно-пессимистическими настроениями, противоречит Истине – стремлению к совершенствованию, развитию и улучшению жизни, к райскому блаженству. Как можно одновременно жить ради смерти, ценить жизнь и отказываться от радости в ней? Противоречие, то есть, взаимоисключение, для сознания то же самое, что предложение «возьми – не бери», вызывающее стопор, а при повторе – негодование, раздражение и расстройство психики. Если постоянно, в момент срабатывания зажигания, жать на тормоз, машина не поедет и долго не прослужит. Следующие из основного постулата противоречия таковы: готовность к противоестественному отказу от радостей жизни и настрой на неминуемый конец, постепенно приводят к тому, что жизнь становится безразличной, как и её потеря, страх смерти пропадает, то есть возникает возможность самопожертвования – удобное качество для рабского подчинения, безраздельного господства над человеком и его эксплуатации. Отсюда и следует противоречие: с одной стороны раболепная преданность господину, с другой — постоянно унижаемое чувство собственного достоинства приводит к развитию непомерной гордыни, поощряемое следующим требованием самурайской философии: самурай должен, будучи голодным, так орудовать зубочисткой, чтобы никто не догадался, что он голоден, не унижая себя просьбой о хлебе. Противоположным и нормальным человеческим убеждением является вывод из повествования Христа о том, что голодным людям, пришедшим в храм, где лежит хлеб, пожертвованный Богу, употребление этого хлеба в пищу и будет помощью Бога. То есть, принимать помощь – не зазорно. Притворяясь сытым, голодный самурай ещё и приветствует показуху и очковтирательство, как любой фанатик. Стремление с одной стороны к честности в отношениях и супружеской преданности, противоречит требованию, уехав забыть напрочь о существовании жены, чтобы житейская привязанность не мешала воинской доблести. Фанатичная преданность смерти, вместо жизни, приводит к приветствованию самоубийства, как средства избавления чести от позора, что фактически является бегством от сложностей жизни и признания вины раскаянием, в случае наличия своей вины, или обличения правонарушителя, если самурая обесчестил негодяй. Привычка спасаться бегством от решения вопросов и является корнем бездействия, попустительства и пофигизма. Если основной постулат: « воин должен жить, с сознанием, что может умереть в любой момент и ценить каждую минуту жизни» перефразировать или пересказать иными словами истинный смысл, так как, в древней мудрости смысл надо уметь видеть и понимать, то она прозвучала бы так: «воин должен ценить каждую минуту жизни, осознавая, что она может прерваться в любой момент», всего лишь поменять местами два составляющих фразу предложения и из этого следует: радоваться каждой минуте жизни и уметь получить от жизни всё возможное, как если бы она была последней. А для того, чтобы не пуститься в разгул, «во все тяжкие» и существует христианский механизм покаяния — признание ошибок, раскаяние, признание вины и ответственность за грех. Быть готовым пожертвовать жизнью не ради смерти, а ради её продления, ликвидировав угрозу жизни, и не в порядке вещей, а в виде исключения. Не предаваться унынию, скорбить и плакать, как истинный пессимист, переживая неприятность трижды, в предчувствии, в действительности и в воспоминании, а стараться видеть в жизни только хорошее и ждать лучшего. Не привязываться к жизни вещами, означает не создавать себе кумиров, божков, идолов в виде денег и других материальных ценностей, но и не отказывать себе в удовольствии радовать себя приобретением удобных, необходимых и нравящихся вещей. Не сбегать от трудностей жизни и сложных ситуаций в мир иной, устраняясь от решения вопросов, а иметь мужество встретиться со сложностями лицом к лицу, ответить за проступки, исправить ошибки, привлечь к ответу подлецов. Быть стойким и мужественным, оставаясь добрым и милосердным, учит землян христианство. Для того и пришёл на Землю Христос, чтобы всем народам показать путь к Истине – простому человеческому счастью. Противоречия в программе психики недопустимы вообще, это разрушительное оружие, и коррекции национальных программ, насколько бы они традиционными ни были, с учётом изменений и дополнений из общечеловеческой планетарной программы – долг национальных программистов и требования всемирной системы.