Среди безвременья и дикой тишины
спокойно-тихое рычанье волка
звучит, как позабытый, редкий зов вины,
тоска по опоздавшему потомку.
И больше не…Среди безвременья и дикой тишины
спокойно-тихое рычанье волка
звучит, как позабытый, редкий зов вины,
тоска по опоздавшему потомку.
И больше не молчит, вдыхая каждый звук,
прислушиваясь к собственному нерву,
чтоб в клочья разорвать, чтоб прокормить тех двух,
чтоб в стае оставаться вечно первым.
Он знает, что покой – чудовищный, но рай,
готов больным быть, слабым, но счастливым,
скулить, рычать и выть – и в новый путь пора,
В путь долгий, вероятно, самый длинный…
