лоб блестит от пота
руки в ссадинах
педаль газа раздавлена твоим сапогом
я вспоминаю историю Лота
и не оглядываюсь,
боясь застыть соляным столбом
руки в ссадинах
педаль газа раздавлена твоим сапогом
я вспоминаю историю Лота
и не оглядываюсь,
боясь застыть соляным столбом
то, что мы позади оставили
вопиёт в небеса первобытным злом
я поливаю лицо минералкой
смывая тлен
а ты обхватываешь ручку передач
как когда-то — мой член
и рот слюной наполняется
и встает
я говорю — бл/ядь, ничего не меняется
ё-моё
ты бьешь по тормозам
съезжаешь к обочине
и не нужно смотреть в глаза
чтобы понять чего ты хочешь
я рву на себя дверную ручку
уворачиваясь от обнаженной стали
я должен был добить лопатой сучку
которую мы закопали
но в последний момент защемило
рука дрогнула
я вспомнил как ты называл меня милым
как трогал
сжимая пальцы на моем колене
и так забурлила кровь в венах
что я не смог.
я продираюсь через кусты
а ты в расстоянии одного метра
рычишь в ярости
братишка, да неужели это ты
желаешь моей смерти?
братишка, как же мы облажались
у тебя в руке блестит стальное жало
а я как будто голый
совсем, бл/ядь
я падаю, спотыкаясь
а ты хватаешь за горло
и бьешь ножом рядом с моей головой в землю
а потом бросаешься
пожирать мои губы бешеным зверем
раздирая мою рубаху
я задыхаюсь
не веря
но мы трахаемся
под покровом ночи
на пыльной земле
у обочины
край асфальта раздирает тебе щеку
а ты стонешь — еще, еще
и вдруг хватаешься за рукоятку ножа
я успеваю перехватить лезвие
я знаю, моя душа
слишком долго вглядывалась в бездну
одно движение
и ладонь разрезана,
я отбрасываю нож в сторону
и мы оба кончаем со стонами
потом ты лежишь, перед собой глядя
а я смотрю на тебя вопросительно
и вдруг говоришь мне: да, бл/ядь,
я хотел убить тебя…
я понимаю, что ты не врешь
хотя с тебя станется.
но ты говоришь: знаешь, я осознал
даже если ты умрешь,
она — останется
