Дунайский поход князя Кия — Умные слова, выражения и фразы, интересные слова, а так же значение, стихи и проза

В эпоху раннего средневековья в земле восточных славян сложилось огромное, по тем временам просто грандиозное государство – Киевская Русь. Невозможно согласиться с утверждениями норманистов, будто бы…В эпоху раннего средневековья в земле восточных славян сложилось огромное, по тем временам просто грандиозное государство – Киевская Русь. Невозможно согласиться с утверждениями норманистов, будто бы его лишь в 9 в. создал князь Рюрик вместе с варягами. Невозможно хотя бы потому, что национальная государственность не возникает в одночасье. Процесс становления государства сложен и продолжается не одно столетие. Именно так описано зарождение древнерусского государства в “Повести временных лет” – летописном своде, составленном в начале 11 в. монахом Киево-Печорского монастыря Нестором. Сначала, как он утверждает, появились племенные княжения у полян, древлян, словен и прочих племен – всего Нестору было известно четырнадцать таких образований, объединенных позднее в единое государство. По величине эти княжения сравнимы с западноевропейскими государствами, а значит давно уже вышли за рамки племенных объединений. Ядром зарождающегося государства стала Киевская земля — княжество полян. Эту точку зрения Нестор выразил уже в самом названии своего труда: “Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Русская земля стала есть”. А по реконструкции А.А.Шахматова несторовское сказание о построении Киеве начиналось так: “Начало земли Русьте. Быша три брата …”
Итак, начало Руси Нестор связывал вовсе не с пришлыми варягами, а с Киевом и киевскими князьями. Именно здесь, в земле полян по его мысли располагалась исконная Русь. Об этом он говорит ясно и недвусмысленно: “Поляне, яже ныне зовомая Русь”. Такая традиция продолжалась даже в период феодальной раздробленности, когда собственно Русью, а позднее Малой Русью именовалась бывшая земля полян: княжества Киевекое, Черниговское и Переяславское, а все древнерусские княжества вместе составляли Великую Русь. А значит, русское государство древнее времени Рюрика и намного древнее. Такую точку зрения обосновывали многие наши историки: Б.А. Рыбаков, М.Н. Тихомиров, В.В. Мавродин, П.Н.Третьяков и др.
Сведения о дорюриковой Руси обнаружены в другом памятнике древне-русской литературы – Степенной книге: “Еще же древле и царь Феодосий Великий имяше брань с Русскими вои… ”, – а это ведь 4 в. Или: “… при Ираклии царе ходиша Русь и на Хоздроя Персьского”, — здесь уже описаны события 7 в. И они подтверждаются сообщениями восточных авторов, знавших Русь к северу от Кавказа в 6 – 7вв. Сообщали кое-какие факты и византийские авторы. В начале 9 в. русы нападали на крымские владения Византии – “Житие Стефана Сурожекого” и на ее малоазиатское побережье “Житие Георгия Амастридского”, а в 813г. на греческий остров Эгину – “Житие преподобной Афанасии”. Так что существование Руси задолго до летописного “призвания варягов” это реальность, с которой следует считаться.
По мнению Б.А. Рыбакова перу Нестора принадлежит только начальная часть летописи: от рассказа о библейском Ное и расселении народов до легенды о построении Киева. Читатель как бы подготавливается Нестором к тому, чтобы признать Киев предназначенным для объединения всех русских племен. И вдруг ход повествования круто меняется, нового автора интересуют теперь не киевские дела, а новгородские, которым он и удаляет основное внимание. По меньшей мере, дважды летопись Нестора существенно перерабатывалась. Сначала ее переделывал игумен Свято-Михайловского Выдубецкого монастыря Сильвестр, а после него – еще какой-то неизвестный летописец. Летопись была безжалостно искромсана, чтобы приспособить ее для интересов Рюриковичей, желавших русскую государственность связывать только со своей династией. “Чья-то рука изъяла из “Повести временных лет” самые интересные страницы и заменила их новгородской легендой о призвании князей-варягов”, — заключает Б.А.Рыбаков. И другой исследователь Н.К. Никольский тоже считал утерянным отсеченный, конец “повести о Поляно-Руси”.
Начало Руси Нестор относил ко времени основания Киева. Дату он, правда, не указывал, хотя польский хронист 16 в. М. Стрыйковский где-то вычитал, будто Киев появился в 430 г. А в “Слове о полку Игореве” упоминается древнерусское языческое летоисчисление — века Трояновы. Логично предположить, что начиналось оно от построения Киева. И если Всеслав Полоцкий получил киевский престол на седьмом веке Трояновом, а это был 11 в. н.э.,

то первые век Троянов следует отнести к 5в н.э. Так что вполне возможно, что сообщение М. Стрыйковского имеет под собой реальную основу.
Если же обратиться к. археологическим сведениям, то первые поселения на месте Киева обнаруживаются еще в палеолите 15–20 тыс. лет назад. В конце неолита здесь селились племена трипольской культуры (5 – 3 тыс до н.э.), отождествляемой с праславянами. Поселения 2 – 1 тыс. до н.э. представляют бронзовый век, их сменили памятники железного века -чернолесская культура 8–7 вв. до н.э. На рубеже н.э. в Поднепровье появляются первые достоверно славянские племена – зарубинецкая культура 2 в. до н.э. – 2 в. н.э. Они произошли от местных земледельческих племен скифского времени .Большое влияние оказали на них племена более важной Черняховской культуры, также признаваемой за славянскую. Зарубинецкая культура переходит в постзарубинецкую, а та — в культуру Киевской Руси. Но все описанные поселения были еще только предкиевсками. В 5 – 6 вв. начались активные передвижения славян, захватившие и земли Киевщиы. В результате здесь сформировалась новая группировка восточнославянских племен – поляне, а уж из их поселение и вырос Киев.
0 построении Киева Нестор рассказывает так. Жили будто бы в земле полян три брата: Кий, Щек и Хорив. Сначала они почему-то поселились на трех разных горах, но затем собрались вместе и построили город, названные по имени старшего из них – Киев. Еще упоминается их сестра Лыбедь, с именем которой М.Стрыйковский связал название города Любека. И вот этого Кия Нестор считал самым первым князем у полян. Сведения о нем были довольно туманными уже во времена Нестора. Кто считал Кия охотником, кто – перевозчиком через Днепр. Все эти домыслы Нестор решительно отвергая:
“Если бы был Кии перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду. А между тем Кий этот княжил в роде своем, и ходил к царю,- не знаем только, к какому царю он ходил, но знаем, что великие почести воздал ему, говорят, тот царь, к которому он приходил. Когда же возвращался, пришел он на Дунай, и облюбовал место, и срубил городок невеликий, и хотел сесть в нем со своим родом, да не дали ему близживущие. Так и доныне называют дунайцы городище то – Киевец”
“Такие подробности биографии Кия не могли быть выдуманными”, – заявляет П.И. Толочко в своей книге “Древний Киев”. А другое историк А.Н. Сахаров замечает, что для летописца это хорошо известный факт: “Автор ничего не показывает, никого не убеждает, он просто сообщает об общеизвестном событии”. Так что сообщению Нестора вполне можно доверять, тем более что дунайский Киев действительно существовал вплоть до 15 в. (М.Н. .Тихомиров “Русское летописание”).
Князю Кию посвящены исторические исследования: А.Н. Сахаров “Кий: легенды и реальность” – “Вопросы истории”,1975, № 10; Ю.П. Миролюбов “О князе Кие, основателе Киевской. Руси” – “Молодая гвардия”, 1993, № 7. Писали о нём Б.А. Рыбаков, В.В. Кожинов. Но все, же фигура эта весьма смутная и даже, скорее, мифическая. Мотив трех братьев носит несомненные следы фольклора,: имя Кия, по мнению исследователей, связано со словом “ковать\» (кий – палка, дубина, молот) и восходит к образу волшебного кузнеца – создателя мира (В.В. Иванов, В.Н.Топоров). Три горы, на которых жили братья, по наблюдению К.А.Рыбакова находились в стороне от первоначального Киева. Это сближает их с языческими святилищами, которые славяне обычно строили на горах или холмах. И, скорее всего, князь Кии никогда не существовал, а почитался полянский бог Кий (молот — атрибут громовержца), считавшийся родоначальником всех полян или же их центрального племени. Имена князей из рода Киевичей давно забылись, а их дела стали приписывать их небесному покровителю. Так, если поход Кия на Дунай принято относить к 6 в. (между падением гуннской державы в 5 в. и появлением аварского каганата в 7 в.), то в Никоновской летописи ешё сообщается, что Кий “такоже на Волжскiа Камскiа Болгары ходив и победи”, а это могло происходить уже не ранее 7 в. А в Новгородкой I летописи ему приписывается вдобавок и поход 860 г. на Византию, организованный, как известно, киевским князем Аскольдом, которого польский хронист 15 в. Я. Длугош считал потомком Кия и, видимо, не без оснований, потому что в некоторых летописях Аскольд и Дир названы племянниками (т.е. происходящими из

племени) князя Кия (Н.Ф. Котляр).
Известные ученый Н.Я. Марр обнаружил любопытную параллель русскому сказанию о построении Киева в сочинении армянского автора сирийского происхождения Зеноба Глака. В нем описывается как три брата построили. город в стране Палуни. Совпадение с русской летописью очевидно, только искажены имена братьев (Куар, Мелтей и Хореан), да само описание более пышное на восточный манер. Вот только сочинение Зеноба Глака на 3–4 века старше русской летописи – его \»Историю Тарона\» Н.Я Марр датировал 7 в., а М.Х.Абегян – 8 в. Но в любом случае это доказывает древность летописного рассказа — даже в 7 – 8 вв. его уже считали легендой. Б..А.Рыбаков обратил внимание и на другой интересный эпизод той же \»Истории Тарона\». Соратником армянского героя Смбата там назван князь Вараз Палуни, то есть — полянин. Ученый сопоставил этот эпизод с известием Степенной книги о воине Руси с Персией в 7в. Быть может и в самом деле какая-то часть полян помогала армянам отражать иранскую агрессию? Потому-то, должно быть, и обращались жители Армении в 50-х годах 9 в. за помощью против Халифата не только к Византии и Хазарии, но и к Полянам (Х. Ловмяньский).
Если поляне действительно расселялись в Причерноморье вплоть до Кавказа, то и известие Нестора о путешествии Кия к Царьграду тоже должно основываться на достоверных сведениях. Какой-то князь из рода Киевичей привел своих соплеменников на Балканы. Убедившись в его силе, византийский император заключил с князем договор: за ежегодную плату поляне соглашались охранять границы Империи (Б.А. Рыбаков).
В.Н. Татищев посчитал, что речь тут шла о военном похода на Царьград, он основывался на Никоновской летописи, где к этому известию добавлены слова “с силой ратью”. Но А.Н.Сахаров на это резонно возразил, что в летописи Кий ходил не на Царьград, а “ходил Царюгороду” – так в ней, обычно сообщалось о мирных путешествиях. В этом событии историк видел зарождение русское дипломатии периода военной демократии. Оценивая вероятное время похода Кия, Б.А. .Рыбаков исключает начало 6 в., когда еще не началось массовое проникновение славян за Дунай, и 7 в., когда славяне давно уже Дуная перешли. Таким образом время, когда граница Византии проходила по Дунаю, это середина 6 в., время правления императора Юстиниана I, (527–565),его и считает ученый временем похода Кия. То же утверждает и М.Ю. .Брайчевский, потому что раньше, по его мнению, имя славян было закрыто для византийцев другими более общими именами: скифы, готы, гунны.
В 6. в славяне активно продвигались на юг. В их движении принимали участие поляне, те же из них, что остались на севере дали название Польше. Польские хронисты Я. Длугош и М. Стрыйковский не сомневались в тождестве полян днепровских и полян польских. Они даже не мыслили описывать историю Польши без учета истории Древней Руси.
“Киев был основан одним из князей из рода поляков и получил своё название от его имени”, — писал Я .Длугош. М. Стрыйковский тоже утверждал, что поляне и поляки имеют общее происхождение, только одни из них поселились над Днепром, а другие – над Вислой. Восточные авторы называли Киев: Куяба, Куява, а ведь в Польше была известна местность Куявия, населенная куявами. А в летописи среди черниговских племен упомянуты ковуи, в которых исследователи выдели то тяжеловооруженную (кованую) рать, а то неизвестное тюркское племя. Но если название “Куява” использовалось в действительности, то ковуи легко отождествляются с куявами, по-видимому, центральным племенем полян. М.Ю.Брайчевский в своей книге “Когда и как возник Киев” приводит такие названия польских населенных пунктов, как Киев, Киево, Киевицы, Кияны, да притом они встречаются еще и не по одному разу. А большинство топонимов с корнем “кий” сосредоточено в Средней Польше, где и обитали поляне.
В.6 в., прорвав оборону Византии, славяне расселились на Балканах и для Империи наступили тяжелые времена. В Италии она вела длительную войну с готами, а. с севера ее терзали опустошительные славянские набеги Византийский писатель 6 в. Прокопий Кесарийский подозревал, что славяне нападали на пределы Византии не сами по себе, а по договоренности с готами, заставляя Империю распылять СВОИ силы. Поначалу-то византийцы с презрением относились к военным возможностям славян, не знавшим правильного строя, не имевшим совершенного оружия. Но между тем, при столкновениях со славянами, имперские войска то и дело терпели поражения. Пусть варвары и не изучали канонов римской военной науки, но зато превосходно умели использовать собственные преимущества и недостатки противника. Шаблонная тактика византийцев частенько давала сбои перед нестандартными действиями славян. К тому же и боевой строй славяне все же использовали. К такому выводу пришел военный историк Е.А.Разин на основании сообщения византийского автора 7 в. Феофилакта Симокатты, утверждавшего, что славяне выстраивались для боя. Просто их строй был непривычен для византийцев. Но и рассыпной строй – это ведь тоже строй, каждые воин знал в нем свое место. Такой строй наилучшим образом подходил для легковооруженных славян, в плотных рядах они стали бы хорошей мишенью для лучников.
Заселяли Балканы славяне двумя основными потоками. Одни из них двигались из земель, расположенных между Вислой и Карпатами. Эту группу племен тогда называли склавинами (то есть славянами), они-то и представляли главную опасность для Византии. Возможно, что к нападениям на пределы Империи славян подтолкнули смешавшиеся с ними геты (фракийцы) давние враги ромеев. Известно, что луки с отравленными стрелами, которые император Маврикий (582–602) считал основным оружием славян, были некогда излюбленным оружием гетов, об этом еще писал знаменитый римский поэт Овидий, долго ЖИВШИЙ в тех краях.
Другие племена, продвигавшиеся из Северного Причерноморья, византийцы называли антами и, как сообщал Феофилакт Симокатта, нередко заключали с ними союзы. Б.А. Рыбаков пришел к выводу, что основное ядро антской культура располагалось вокруг Киева и Чернигова. Антов он считал не только предками восточных славян, но и создателями их культуры. Сам термин “анты” по его объяснению происходит от венетов или энетов – одного из праславянских народов. На Балканах анты столкнулись со славянами, продвигавшимися вниз по Дунаю, и вражду между ними византийцы сумели использовать к своей выгоде.
Многие византийские авторы брались описывать самые различные периоды жизни Империи. Но только одно из их сообщении имеет близкую параллель в русской летописи, оно приведено в книге Прокопия Кесарийского “Война с готами”. На четвертый год царствования Юстиниана I — сообщает Прокопий – правителем Фракии был поставлен некий Хильбудий “близкий к императорскому дому, в военном деле человек исключительно энергичный”. Ему следовало охранять Истр (Дунай) и не позволять варварам вторгаться на земли Империи. В течение трех лет Хильбудий успешно вправлялся со своей задачей и не только не допускал набегов славян, но и сам неоднократно опустошал их селения. Но однажды, когда он, как обычно, переправился через реку, его отряд неожиданно оказался окружен множеством славян. В жестокой битве отряд был истреблен, пал и сам Хильбудий. После его гибели византийские земли оказались беззащитны перед, славянскими набегами. “Таким образом, оказалось, что все могущество Римской Империи в этом деле совершенно не может равняться доблести одного человека”, – огорченно констатировал Прокопий.
История эта получила такое продолжение. Среди антов жил один молодой человек, которого тоже звали Хильбудием, из чего мы можем заключить, что имя это было антским. Так вот этого второго Хильбудия его сородичи попытались выдать за первого, знаменитого. Как раз в это время Юстиниан I вел с антами переговоры, предлагая им город Туррис с округой и много денег в обмен на защиту от славян. Но антам, конечно, хотелось большего, они тогда и объявили, будто знаменитый военачальник жив и потребовали возвращения ему прежнего положения. С самозванцем встретился византийский полководец Нарзес и легко разоблачил его, несмотря на то, что тот хорошо говорил на латинском языке.
Хильбудий – это искаженное славянское имя Хвалибуд или Велебуд, а значит, он был вовсе не ромеем, а славянином на византийское службе и, скорее всего, еще и князем, потому что лишь знатному человеку греки могли доверить управление такой большой областью, как Фракия. Неудачная попытка антов обмануть византийцев подтверждает, что Хилъбудия они считали своим и благодаря этому надеялись на политические выгоды. Этот антский князь заключил договор с императором, приняв под свое начало еще и византийское войско, состоявшее, в основном, тоже из варваров. Его, дружина стала важным звеном в системе обороны Византии. Настолько важным, что без Хилъбудия рухнула и сама оборона.
На сходство этой истории с русским летописным рассказом обращали внимание Б.А. Рыбаков, П.П. Толочко. В обоих случаях говорится о славянском князе, договор которого с императором имел важное значение для Византии. В обоих случаях он пытался обосноваться на Дунае, но оказался во враждебных отношениях с окрестным населением. Б.А. Рыбаков не раз возвращался к этой теме в своих работах и все же так окончательно и не решил вопрос о тождестве Хилъбудия с летописным Кием. П.П. Толочко высказывается более решительно (“Древняя Русь”). Но дело в том, что из всех сообщении византийских писателей одно лишь известие Прокопия Кесарийского совпадает с летописным рассказом. Нет причин сомневаться в добросовестности, как Нестора, так и Прокопия, а значит, и сведения их можно признать достоверными. Кстати, не случайно же и Святослав так стремился поселиться на Дунае, похоже у него имелись какие-то исторические обоснования своих претензий. Веским аргументом служит надпись на надгробии, наеденном в 1902т возле Константинополя, ее опубликовал болгарский учёный Йордан Иванов:
“Здесь погребен Хнльбудий, сын Санбата, умерший месяца ноября индикта 7. Супруга Хилъбудия”
Й. Иванов датировал эту надпись 529г. Б.А. Рыбаков отметил близость этой даты к указанной Прокопием Кесарийским. Существовал только один знаменитый Хильбудий и вряд ли кто другой мог быть там похоронен. Пояснение “сын Санбата” уже определенно позволяет связать Хилъбудия с землей полян. Как следует из трактата императора Константина VII Багрянородного (905–959) “Об управлении Империей”, на территории нынешнего Киева стояла крепость Самбат, вот оттуда и пришел Хильбудий на Дунай.
Похоронен же оказался Хильбудий не на своей родине, а под Константинополем, на родине его жены, потому что это от ее имени сделана надпись на надгробии. Здесь должно быть находилось ее имение, а значит, происходила жена Хильбудия из знатного рода, из патрициев. Непременным условием такого брака являлось принятие христианства, вот почему своё последнее пристанище Хильбудий нашёл в христианской земле.
Ход событий можно представить так. Князь Хвалибуд (Велебуд) из рода Киевичей правил племенами, населявшими южную часть земли полян. Объединенное княжество еще только складывалось и пока лишь предстояло собрать полянские племена в крепкий союз .Способ же для этого всегда был один – подчинять их силой. .История полян 6~8 вв. была, надо думать, весьма бурная. С одной стороны, племенная знать сопротивлялась центральной власти Киева, а с другой — войны с древлянами и уличами, с хазарами и болгарами поневоле вынуждали объединяться. Главенствующее племя постепенно распространяло свою власть на остальные племена, а мифические Кий, Щек и Хорив стали представлять всех полян. Какие-то сведения, видимо, дошли до Я. Длугоша, который писал об этих братьях
“…лица так же превосходящие (других) мудростью как и мужеством, благодаря чему легко добились первенства над племенем, а других подчинили своей власти, и превратили во вторую трибу и включили в свое господство”
Ему вторит М. Стрыйковский:
“А те, господствуя над русскими народами, начали закладывать и строить оборонительные города и замки”
В общем, ясно, что киевляне покоряли соседей, используя свое военное превосходство. И у тех оставалось только два выхода: либо подчиниться, силе, либо уходить. Хвалибуд предпочел второе и повел сородичей на Дунай, где надеялся создать своё государство. Решительно взявшись за дело, он заставил считаться с собой как славян, так и Византию. Не имевшие достаточно сил для обороны своих владений византийцы поспешили заключить союз с воинстве иным князем.: они ему уступали часть своих земель, которые все равно не в силах были удержать, и обязывались выплачивать ежегодную дань, а Хвалибуд за это брал под свою защиту границы империи. Хотя, конечно, едва ли он мог опуститься до положения простого наемника, наверняка у него имелись и собственные устремления. Используя союз с Византией, Хвалибуд мог надеяться подчинить славянские племена и создать сильное государство на Балканах. Тогда-то, видимо, и появился дунайский Киев. Вот только ромеев его планы никак не устраивали – такое государство могло стать опасным соперником Империи. Случайно ли “славяне же выступили против него все поголовно”, когда Хильбудий (Хвалибуд) переправился через Дунай с небольшим отрядом? Кто сообщил им время и место переправы, откуда они узнали, что отряд будет невелик? Все эти сведения составляли военную тайну. Похоже, что греки просто сдали славянам своего союзника. Подобные: случаи не редкость. Обман, вероломство, предательство издавна называют красивым словом “политика”. Высшие интересы Империи оправдывают любое преступление, так чего уж церемониться с варваром?
Достойного преемника Хвалибуду не нашлось, созданный им племенной союз начал распадаться, и Византия прекратила соблюдать договор с антами. Попытка антов выставить самозванца ясно показывает, что ни один из их вождей не обладал необходимой силой, властью и славой, чтобы сплотись всех вместе. Все же Хвалибуд был незаурядной личностью впрочем, и византийцам пришлось несладко после опустошительных вторжений славян и они вновь обратились за помощью к антам. Вот тут анты и попытались их надуть, правда, очень уж наивно.
В летописи сказано, что когда князь Кий (то есть Хвалибуд) ходил к. Цархграду (Константинополю), то царь “великие почести воздал ему”. В число почестей входила, очевидно, и женитьба на какой-то родственнице императора, отчего и назвал Прокопий князя близким к императорскому дому. Должно быть, здорово припекло ромеев, если они так обхаживали, варварского вождя. А уж пускать пыль в глаза они умели, и Хвалибуд без колебаний вступил на путь, ведущий его к гибели.
А когда князя не стало, никто не смог заменить его. Поляне еще долго продолжали жить на Балканах, постепенно смешиваясь с остальным населением. Появился город Киев в Моравии и село Киев в Венгрии. Часть полян все же вернулась на Днепр к своим сородичам и от них киевляне узнали о событиях на Дунае. Только, как обычно и бывает в эпосе, поступки разных людей оказались связанными в народной памяти с одним персонажем – князем Кием.
ЛИТЕРАТУРА
01. Брайчевский М.Ю. — Когда и как возник Киев.