Накинув куртку, в первый день зимы
я выходил курить три раза за ночь
во двор, где на озерах лобовых,
как парусники дворники съезжались.
Забытый Богом город…Накинув куртку, в первый день зимы
я выходил курить три раза за ночь
во двор, где на озерах лобовых,
как парусники дворники съезжались.
Забытый Богом город замолкал,
пронзали тьму торшеры новостроек,
плывя в анфасе боковых зеркал,
и легкий снег парил над головою.
Который год в начале декабря
я не могу уснуть, я вспоминаю
наш школьный двор в сугробах и тебя,
принесшую мне столькие страданья.
Да, столько лет. Казалось бы вчера
ещё ты в вечной позе «руки в боки»
стояла в центре школьного двора,
подругу дожидаясь, и уроки
была почти готова прогулять,
что впрочем-то случалось крайне редко,
а я, вставляя в виде связки «****ь»,
курил с друзьями за железной сеткой
у школьной будки, и мечтал, стремглав
промчавшись патрулями по сугробам,
свершить одну из школьнейших забав,
толкнув тебя на снег, под визг и хохот
сопливых одноклассников твоих,
которые всё-также втихомолку
с ноутбуком запираются в сортир
и судорожно листают твои фотки.
Прошло немало времени, наш двор
теперь другой, и Федорыч калитку
железную повесил на забор,
Татьяна клумбы обложила плиткой.
Как только грянет первый день зимы,
и побегут в снежки играть малютки,
я выползаю из кромешной тьмы
на встречу к детству, к старой школьной будке,
Курю, плююсь и матерюсь то вслух,
то про себя и вот хожу кругами.
а ты мне машешь, подойдя к окну,
из кабинета химии руками.
