Надежда, говорят, умирает последней. Во мне же либо её не было, либо она мгновенно умерла. Когда жара была ещё не такой летней, я смотрела на тебя и не сдерживала улыбки, в такие моменты и сама будто…Надежда, говорят, умирает последней. Во мне же либо её не было, либо она мгновенно умерла. Когда жара была ещё не такой летней, я смотрела на тебя и не сдерживала улыбки, в такие моменты и сама будто цвела. У тебя всегда была такая привычка — мурлыкать, будто действительно кошка. Мне нравилось гладить твои мягкие волосы, вспоминать какая в кофе положена ложка, а сахара тебе никогда не хватало, сладкоежке. Хотя, кажется, в большей мере ты пыталась убрать солоноватость с губ, каждый раз вспоминая о своем \»Олежке\».
Почему у меня не вышло исцелить тебя? Знаю, я далеко не друг, но я ведь безумно тебя любила… Только ты всегда оставалась такой — с улыбкой на лице, с тьмой в душе. И знаешь эта твоя не боль не только тебя била, но пожаловаться не могла, вдруг тебе стало бы хуже? Я ведь мечтала о нашем доме, теплом камине, уютной кровати с тобой под боком. Я хотела сделать тебя счастливей всех на свете. Вот только мы с тобой совсем не дети и роком чертовым разлучены.
А знаешь, я, кажется, изначально знала, что все так будет. Говорят, надежда умирает последней, а у нас её не было. Мы просто, как оказалось, слишком разные люди. Слишком разные, чтобы что-то в принципе вышло.
