\»Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
А в песне его, а в песне —
Как солнечный…\»Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
А в песне его, а в песне —
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.
Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.
Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.
Сказали ему: “Проклятый,
Пей, осуши до дна…
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!”
Иосиф Джугашвили
Иосиф Сталин — садовник, решивший превратить дикий лес в цветущий сад.
И это у него почти получилось. Недаром многие сейчас говорят,
что в СССР люди были лучше, добрее. Но дело не в людях.
(Люди очень медленно развиваются, и естественное улучшение нравов,
ненасильственное, — практически незаметно).
Дело в фильтре, установленном в СССР с самой школы,
когда социально-неблагополучных сразу отделяли от нормальных.
Сейчас этого фильтра нет, садовник не обрезает подгнившие и больные сучья,
и мы опять живём в диком лесу…
Да, садовник жесток, но то, что он писал стихи,
говорит о его творческой натуре, о натуре,
стремящейся к красоте, которая, как известно, всегда требует жертв.
В случае Сталина — людских жертв, то есть, нарушения божьей заповеди.
И куда это ведёт душу человека, хорошо известно.
Благих не питаю намерений,
с вождями мне не по пути. —
По трупам до логова Зверя им
с толпою безумной пройти
ещё предстоит, к сожалению,
не раз, и не два, и не три.
И каждому новому Ленину
в аду черти крикнут: Гори!
В 1931 году, когда Сталин проводил коллективизацию,
безжалостно «ликвидируя» кулачество, он дал одно из редких интервью
иностранцам. Его собеседниками были Джордж Бернард Шоу и леди Астор.
Нэнси Астор (Nancy Astor), славившаяся своей прямотой,
спросила: «Когда вы перестанете убивать людей?»
«Когда в этом отпадёт необходимость, — ответил Сталин. — Надеюсь, скоро».
