Это скрипка срывается с плачем
и летит через звёздную тьму.
Всё могло быть. Могло быть иначе.
Только как — до сих пор не пойму.
Я читаю про синюю…Это скрипка срывается с плачем
и летит через звёздную тьму.
Всё могло быть. Могло быть иначе.
Только как — до сих пор не пойму.
Я читаю про синюю розу.
Блещет крышей стеклянной закат.
А под ним облака-тепловозы
по натянутым нервам стучат.
И блестит на увядшем муаре
нежный отблеск вселенских пустынь.
Покопайся ещё в стеклотаре,
нацеди из неё и остынь.
Всё равно — всё осталось как прежде —
ночь, аптека и газовый свет.
И во всём этом места надежде
никогда не бывало и нет.
Вот и мечется поздний прохожий,
распадается атом души.
Вечер жуткий, прозрачный, погожий,
что ожог, разрастается вширь.
