Памяти Марии Степановне Апишевой
Война! И университет?
Теперь об этом лишь мечтает,
Снежинками задумки тают.
Что будет трудно она знает,
Война! И университет?
Теперь об этом лишь мечтает,
Снежинками задумки тают.
Что будет трудно она знает,
Которой восемнадцать лет.
…Убит Василий. Брата – нет.
Её повесткою призвали,
(Кто говорит девчат не брали?)
Красивая и молодая,
Которой восемнадцать лет…
Из Кустаная товарняк набит.
Девчонки там, как сельди в бочке.
Владивосток конечной точкой
Является в пути. Цепочкой
Состав через тайгу бежит.
И с Англией, а также с США
Япония — в военной брани.
Война с Россией скоро грянет,
И от неё Отчизна знает
Лишь отделяет один шаг.
Пусть планка слишком высока,
Но взять её реально.
Держать пришлось, хоть мы нейтральны,
На рубежах восточных дальних
Боеспособные войска.
Война пришла как пелена.
На юность поколенью.
Как кровь красна в сраженье,
А то холодной смертной теню
Была для молодых она.
Пулевой рокот канстаньет,
Их разноритмом бой затянут.
Цветок надежды не завянет,
Что девушка в мечту заглянет.
В Любовь, детишек и семьею.
Сорок четвёртый звёздным был.
О браке был приказ зачитан,
И молодым был стол накрытый.
С машины только что разбитой
Комбат им кузов подарил.
Завидовали все потом,
Ведь в сухости они зажили.
Полы у всех в землянках были
Так как и стены — земляные.
Таким вот был их первый дом.
А маму рвали на расхват,
Политотдел давал заданья,
И на одном она дыханье —
Художница, певунья,
Участница агитбригад.
Подруга с редкой красотой –
Землячка, с нею песни
Бойцам в окопах пели вместе,
Фигурою стройней газели,
С густою длинною косой.
Мамане повезло не быть
В бригаде той, ведь стенгазету
С названьем боевым «Ракета»
Должна была она к рассвету
Рисунками снабдить.
Преодолев немало вёрст,
Бригада прибыла на место,
Дала концерт, потом все вместе
С бойцами распевала песни
До самых звёзд.
Переночуйте в роте мол,
Уедите с восходом солнца!
Но жизнь захлопнула оконце,
Всех в ночь зарезали японцы.
Тонтои выполнили роль.
В штаб привезли мешок. Война.
Взглянула мать туда без спроса,
Вогнав в себя навек занозу.
Подружки голова и косы
Увидела в мешке она.
И продолжая наступать,
Был батальон в одной атаке.
Пылали Т-ешки словно факел
Японцы-смертники под танки
Бросались, чтобы их взорвать.
Живые не хотели умирать
Победа! Уже надежду каждый кОмкал.
Последний бой – у жизни кромка.
Тут крикнул командир всем громко:
— Живыми смертников не брать! –
Их развели всех по кустам.
Был каждый гневом переполнен,
Ведь о погибших каждый помнил.
Хотел приказ скорей исполнить
А проще, расстрелять их там.
Была в том матушка бою,
Достался смертник пожилой,
К реке вела его вдвоём
С таким же старым старшиной.
Смерть погуляла в том краю.
На воду жёлтый лист упал,
Вода в реке совсем остыла,
Клин журавлей кричал уныло,
Не помнит матушка как было,
Но помнит смертника оскал…
Уже я стал совсем седой,
Но что-то вижу, не слепой.
То генная уверен память
Меня пытается заставить
Родные образы разгладить.
Во мне их след на тыщу лет.
Да, жаль, отца уж нет
взгляд встретить где б.
И мамы нет
не тот рассвет…
