сахар кислый. разбитые плечи, губы.
просто тебя во мне так и нет.
миллионов печальных китов партитуры
и потертый старый вельвет.
—
красиво, но слепо
просто тебя во мне так и нет.
миллионов печальных китов партитуры
и потертый старый вельвет.
—
красиво, но слепо
обниматься сердцами
кусать чьи-то губы
рисуя руками
на коже узоры
пугающих снов.
красиво, но глупо.
и все таки ждешь
каждое слово как повод глотаешь
пытаешь сентябрь и глушишь истерики.
\»мы сумасшедшие, мы невростеники\»
шепчут его глаза.
ловишь и мнешь недоспелую ложь.
ищешь больные места,
ищешь в себе, вдыхаешь в себя
дым его тонких огней.
никогда не видя, как он курит,
ты уже влюбляешься в движение
его пальцев.
зарываешься в плед и в мысли непонятной температуры.
пишешь бред,
копишь образы
его ладоней и ключиц.
его \»маленьких девочек\»,
его свитеров,
копишь его смех, копишь внутри,
набиваешь костяшками синяки
на побагровевшей занавеске.
спишь как умираешь
пытаешься выплыть
но ты уже в нем
оставляешь засосы изнутри на ямочках спины
считаешь внутренние шрамики.
нет, его так и нет в тебе
зато ты видишь его с изнанки.
впитываешь его кровь,
заполняешь промежутки между ребрами.
кто-то снаружи смеется, салютует
он тебя так и не почувствует. в себе
а может, это и к лучшему.
апельсинового цвета раны его затянешь собой,
не замечая различия.
утонешь в нем окончательно,
и это окажется хуже, чем помешательство.
доплывешь до его середины
и останешься там навсегда. обязательно
