Мой младший подсел на кофе ночью
и на БГ в очках-
неуловимые интонации,талмуды хиповых фраз,
а я слушал ещё без очков
и помню блеск его глаз,
помню…Мой младший подсел на кофе ночью
и на БГ в очках-
неуловимые интонации,талмуды хиповых фраз,
а я слушал ещё без очков
и помню блеск его глаз,
помню пульс \»Музыкального ринга\»,
свежий ветер Невы,
ему тридцать три, он роковый бог,
он сделал это,а ты?
А я режиссёр,диплом виртуальный,
стал хромировщиком пусть,
слесарь Евгений в инструментальном
цехе мне наизусть
рассказывал про Маргариту и Воланда,
Мастер в психушке не спит,
вокруг никому ни жарко,ни холодно,
а ванна хрома кипит.
И на повышенных температурах
распад ускорялся страны,
чтоб не испортить пресс-формы фигуру
напарник Андрей мусульманин в натуре
крестил наши ванны.
\»Ласковый май\» плодился стадами,
прыгала группа\»На-На\» Алибасова…
Мы харкали кровью от хромовой соли,
а в третью смену спирт с канифолью,
и нас не колбасило!
\»Поезд в огне\» тащил нас к надежде
с вопросом -когда и где?
Машинист в шляпе кожанной
с именем странным сказал-
Скоро,в этой стране!
Прошло тридцать лет,мой младший подсел
в плацкартный на Станции Снов,
я вышел на этой,уже успел
наслушаться старых Богов.
Он лучший бесспорно,вбил свой \»гвоздь\»,
педаль в пол и полный газ!
Но мне мешают очки и ветер,
унёсший его невский глас.
