идёшь, удивляясь: а как ещё ходишь?
теряешь друзей, аппетит и перчатки.
не рад ничему: ни хорошей погоде,
ни любящим людям. становится шатким,
становится зыбким…идёшь, удивляясь: а как ещё ходишь?
теряешь друзей, аппетит и перчатки.
не рад ничему: ни хорошей погоде,
ни любящим людям. становится шатким,
становится зыбким твой мир, закошмарен,
зависим, повисший на тоненькой нити.
ты мыльный пузырь, умирающий шарик —
нет прежней воздушности, красок и прыти.
слова забываешь, и даже простые,
названия, лица, стихи и рецепты.
идёшь, удивляясь, что в этой пустыне
всё странного, гиблого, чёрного цвета.
торопишь, а нет — замедляется время.
уйти бы. тихонько, легко, по-английски,
ведь мысли совсем никакие не греют —
ну разве о смерти, что, кажется, близко,
поэтому ты не совсем одинокий.
и вычеркнуть всё бы, и всё бы сначала:
как память услужлива, так и жестока.
уж лучше молчала бы… лучше молчала.
всего-то: исчезло от пары ладоней
тепло… о д н о г о человека сердечность.
и этот кошмар, как Вселенная — помнишь:
она бесконечна, но мозг человечий
не в силах
понять
Бесконечность.
