Сидишь себе, как на иголках
с той умирающей последней
надеждой, пребывая в шоке,
и ждёшь каких-то сообщений,
ответственных решений сверху,
внезапно…Сидишь себе, как на иголках
с той умирающей последней
надеждой, пребывая в шоке,
и ждёшь каких-то сообщений,
ответственных решений сверху,
внезапно получая сбоку,
наверняка, не опровергнуть
эпоху, разве только сдохнуть!
Не по своей отдавшись воле
теченью, волнам, и увязнув
от коготка непроизвольно
в психозе массовых соблазнов,
всё потеряешь в лучшем банке
с подвалом полного доверья,
и обрываясь сердцем в пятки
не в худшее, так скажем, время!
Прорвётся же религиозность,
мол, человеку верить надо,
когда кругом одни угрозы,
нам нечем крыть помимо мата!
Понять не хочешь, понимая,
пора себе в любви признаться,
хотя врагу не пожелаешь
такого вот «свободы царства»!
Но кроме приступов и спазмов,
вдруг вызывающих миражи
сильнейшей жажды, был и праздник
по мере поступленья траншей!
Уже и сам забыл, пожалуй,
как займы сильные настрои,
обиды за себя, державу
крутые крепкие настойки!
В литературе современной
своё добро перечитать бы,
уйти в просветы сквозь деревья,
от похорон вернуться к свадьбам!
Как с безразличием природы,
уже давным-давно смирился,
так и достаточным доходом
в постели с головой накрылся!
Поэзия, конечно, праздник
для однотипных идиотов,
которых как гусей раздразнишь
раскрепощённой идиомой!
И надо же, ещё в движенье,
пусть и в довольно безнадёжном,
но «интересном» положенье,
как будто вновь родиться должен!
Несёт инерция шальная
от «налетай – подешевело»
с жестокой примесью страданья
в пределах замкнутого тела –
к великолепному сиянью
ещё не сказанного слова,
точнее к встрече и слиянью,
что перемене благотворной!
Желать отдать, как брать хотелось,
но всё же средства выбирая,
как безобразие незрелость
давно уже не проклиная!
Пусть от великих обещаний
и без оглядки так, как надо,
нас к вертикали приобщая,
несёт вперёд путём возврата!
