Давят лысиной голые стены.
За невзрачностью скрою пассивность.
Под ковром развивается живность.
Я смотрю на раздутые вены…
Слюни лезвий текут…Давят лысиной голые стены.
За невзрачностью скрою пассивность.
Под ковром развивается живность.
Я смотрю на раздутые вены…
Слюни лезвий текут на запястья,
Монитор, неродной, ядовитый…
Кафель ванной — постылые плиты —
Отдают нерастраченной страстью.
Я ложусь в еле теплую воду,
Моя жизнь так прозрачно нейтральна.
Резать вены, как это банально…
Я лишь волос подмышкой природы.
Сердце, кажется, больше не бьется.
Я тянусь за смертельным металлом.
А на лезвии царь тараканов,
Водит усом и громко смеется.
Мои самые лучшие годы
Стоят меньше, чем жизнь этой твари.
Я срываюсь и в резком ударе
Разбиваю пустые невзгоды…
Вечер чистый, спокойный, беззвучный…
В двадцать пять я восстала из глины.
Таракан — воплощение джина —
Разогнал в моем разуме тучи.
