просила ты прощенье у меня,
мой член,как микрофон,хватая в руки…
а я, перешагнув через тебя
к другой ушёл от фальши и от скуки.
перешагнутая, ты продолжала…просила ты прощенье у меня,
мой член,как микрофон,хватая в руки…
а я, перешагнув через тебя
к другой ушёл от фальши и от скуки.
перешагнутая, ты продолжала жить.
я тоже жил,опять через других переступая,
но тайно мучаясь,ревнуя и страдая,
я продолжал тебя любить
себя за это презирая.
я задавал себе наивные вопросы
и сам пытался дать на них ответ.
с лучами солнца высыхали слёзы-росы,
и вдаль катилась череда безумных лет.
кто тот,другой,и перед кем ты на коленях,
и чей в руках твоих упругий микрофон?
и тайно я стою в твоих холодных сенях
и караулю,кто счастливец он?
меня за горло душит сука-ревность,
но кто я,что я?-нищий и изгой.
заколотив гвоздями в ящик ленность
ползу к тебе через порог чужой.
открылась дверь,и появилась ты-
всё тот же лоб и непослушный локон
и тела стройного абрис из темноты,
из под бровей невинный взгляд промытых чисто окон.
и вот уж я перед тобою на коленях
пытаюсь что-то умное твердить,
но гений в поэтических твореньях
давно сумел меня опередить.
\»Остановись мгновенье,ты-прекрасно!\»
в тот миг,когда скатилася слеза,
я мог слизнуть её,но всё напрасно-
ты натянула шоры на глаза.
прошу тебя,прости меня, родная
давай попробуем,по новому начнём.
всю пошлость быта проще принимая
пройдём по жизни, как по морде кирпичом.
ты испугалась,видно, не узнала
во мне того, кто властвовал тобой
в плаще дешёвом чучело с вокзала
склонилося лохматой головой.
и,громко хлопнув дверью перед носом,
оставив запах дорогих духов,
ты скрылась, точно солнце за откосом
не выслушав моих плохих стихов.
у жизни повороты не по карте
и я не знаю где лежит мой путь.
но всё равно,как кот блудливый в марте,
к тебе пытаюсь я по пьяне завернуть.
