Эх, «Чайка», сколько тайн людских,
Могла б поведать? Пусть не тих,
И не безлюден берег ныне,
Но, память наша, не остынет.
Навек запомнил, между прочим
Могла б поведать? Пусть не тих,
И не безлюден берег ныне,
Но, память наша, не остынет.
Навек запомнил, между прочим
Воспоминанья этой ночи.
***
Был лагерь \»Чайка\», было лето…,
Я мало знал тогда про \»ЭТО\»…!
Ночной свой вспомнил променад…!
Ночь, берег, волны, звон цикад.
Сквозь джерганак* я прорывался,
И в место тихое пробрался…
Но скоро, в полосе прибоя,
Увидел я, как шли те двое.
Шли тихо, будто опасаясь…,
А он, груди её касаясь,
Ей что-то ласково шептал!
Я этих слов не разобрал….
Я ждал, когда они пройдут,
Они ж…, остановились тут!
В пяти шагах, в кустах сижу,
Трясёт озноб, я не дышу.
При лунном свете — лишь они…,
А я сижу в кустах, в тени.
Всё, слава богу, было тихо —
Меня скрывала облепиха.
Они разделись, стыд какой…?
Я не тревожил их покой,
Шумел камыш в ночной тиши…,
Нас трое – больше не души!
Они, с себя сняв одеянье…,
(Прелюбопытное деянье…)
В открытую, и без стесненья,
Произвели совокупленье.
А я подглядывал, как вор,
Бессовестно глядел в упор,
На то, что знать не надо детям…!
Но, видит Бог, хранил в секрете!
Сейчас не расскажу вам тоже…
Имен их. Ну, зачем тревожить?
И было то…, не помню дат,
Лет пятьдесят тому назад!
Любовь — это всегда любовь!
Как только закипает кровь,
Нужно искать уединенья!
И…, берег ночью, вот спасенье!
***
…Вот так, история какая…?
Зачем вам рассказал …? Не знаю!
Я тему «Чайки» полистал…,
И тут, нахлынуло…, пропал!
*джерганак – местное название облепихи.
Замечу, что ЭТОГО в СССР тогда не было, но Чайка — это отдельное государство, в котором дружба была превыше всего! А любовь — это как раз и есть высшее проявление дружбы!
Я так думаю…!
(продолжение следует …)
