внутри меня был огромный розарий,
ты поливал его каждый день исправно.
когда из меня хоть одну колючечку вырезали,
ты начинал копать вокруг меня рвы, овраги, канавы -…внутри меня был огромный розарий,
ты поливал его каждый день исправно.
когда из меня хоть одну колючечку вырезали,
ты начинал копать вокруг меня рвы, овраги, канавы —
их всегда заливало дождями.
от излишка воды во мне гибли розы,
и было так тяжело находится в иле.
и любовь моя разбивалась оземь,
катилась вниз по перилам
грозным.
а увидев, что я тону, ты ушёл — куда-то за горизонт и вниз,
мол, зачем я буду грязь ворошить,
я пойду лучше слушать птиц.
я тогда все силы бросила, чтобы себя сушить,
чтобы спасти розарий, чтобы самой спастись.
и с того самого дня я беспрестанно слышала птиц,
которые заливались (и знала, что для тебя, я).
под их пение я падала на розарий ниц,
последнюю нежность в себе истребляя —
пожалуйста, отвернись.
прошло время, прошли дожди, да и солнце вышло.
розария больше нет, зато в норме влажность.
облетевшие розы занимают лучшую в сердце нишу,
каждый листочек важен,
будто герой с афиши.
в один день все птицы вмиг перестали петь,
и стало как-то везде темно,
будто шторкой накрыли клеть.
только в розарий всегда настежь распахнутое окно
не давало листикам помрачнеть.
из-за горизонта, немного снизу, ты открываешь в розарий дверь;
ты приходишь так, словно это самая очевидная из всех истин,
и самая важная из потерь.
эй, мой гербарий высох,
ты можешь попросту воду не лить теперь.
