К.Ш.
Увезут куда-нибудь потише,
упекут от трезвости полюдий.
Я ведь не пойду на эту крышу
в день, когда тебя уже не будет!
Выстрадав…К.Ш.
Увезут куда-нибудь потише,
упекут от трезвости полюдий.
Я ведь не пойду на эту крышу
в день, когда тебя уже не будет!
Выстрадав весь смысл на полках верхних,
знав тебя сконфуженным и лысым,
понимаешь, что любовь как перхоть,
а ее слова — предночный высер.
В Питере не будешь ты побегом,
не проснешься от ночных поллюций.
Хорошо!
Кому-то ведь под снегом
никогда не суждено проснуться.
Я любила — им не будет тридцать!
Я не побегу менять местами
столик и кровать, просить, молиться
в день, когда тебя уже не станет.
Впрочем, что я! Зрители не правы!
Ты как солнце бледно-голубое.
Я не откажусь в зеленых травах
полежать с тобой перед отбоем.
Может, утром потекут по Приме
никому не сдавшиеся люди,
новостью шумя непоправимой,
в день, когда тебя уже не будет…
