Мы, как чайки, треплемся ни о чём.
Мы не шепчем и не плюемся через плечо.
Темнотой переулков опять переходим в свет,
За собой оставляя лучистый, блестящий след.
Мы не шепчем и не плюемся через плечо.
Темнотой переулков опять переходим в свет,
За собой оставляя лучистый, блестящий след.
Подоконник стучит дождем о стеклопакет.
Мы встречаем сто тридцать-сто сорок второй рассвет.
Кто встречает рассвет в космосе — очень мал.
Он уже все, что мог и не мог, навсегда потерял.
Мы. А что если не было нас никогда?
Если мы со вселенной слетели, как с гуся вода?
Непонятно. И путь наш, конечно, не измерим.
Только это — не важно, пока мы еще горим.
