он уснул за столом, скатерть укрыв лицом,
до лицепадения – наряжался апостолом и подлецом,
прильнув к
скатерти, как приникает к груди человечье дитя, —
пить и любить…он уснул за столом, скатерть укрыв лицом,
до лицепадения – наряжался апостолом и подлецом,
прильнув к
скатерти, как приникает к груди человечье дитя, —
пить и любить – откровенно не Богово, —
он — таким и запомнится:
сотрапезникам, жёнам и всем совокупным — список продолжится до
последней жертвы, не пролезопросеявшейся мясом сквозь решето
безнадежнотонкой натуры уснувшего, — окружающий формальдегид –
спящих не любит, уродцев в кунсткамерах — трогательно хранит.
Упившись вусмерть — он омоется — лавандовой водой,
выпьет парного (ни стопки пойла), спящий — всегда молодой.
Проснувшись — не вспомнит себя печального,
в таком пробуждении – прелесть в одном —
Были какие-то гости случайные —
и поделом.
А то, что себе он позволил
слабость –
он – себе и простит,
к утру от неё ничего не останется,–
разве что – бледный вид
и обрывки сна, в нём промилле зашкаливали
ежели в трубочку дуть.
Ничего никогда о себе не рассказывай
и, вообще, о себе забудь.
