спит моя милая, видит хорошие сны:
кошек урчащих пригоршню,
маленьких деток попки в присыпке.
архитектурный проект дома в три этажа,
стройка в ускоренной съемке,
кошек урчащих пригоршню,
маленьких деток попки в присыпке.
архитектурный проект дома в три этажа,
стройка в ускоренной съемке,
наш переезд туда.
спит моя сладкая, видит отличные сны.
а я — ворочаюсь — как-то не по себе:
что-то сегодня ночью мешает мне спать спокойно.
пустой топливный бак?
последний рулон туалетной бумаги?
эмбарго на итальянский сыр?
спи моя зайка, смотри свои добрые сны;
я же возьму на себя все злые кошмары.
злые лишь от того, что я их придумаю сам.
я найду вероятность наиболее страшных исходов
на первый взгляд совершенно обычных событий.
скажем, к примеру — заурядный поход за черным хлебом.
открытые люки, шальная пуля, стая голодных собак,
обделённый вниманием кусок столетней лепнины,
пьяный водитель, ржавый капкан на медведя, ещё один пьяный водитель —
давайте не будем совсем выходить из дома.
моя дорогая, давайте вы вечно будете спать,
а я поклянусь охранять ваш сон от всяческих посягательств.
но если без шуток, если совсем ничего не врать,
трудно заснуть, когда рядом с тобой такая принцесса,
боишься на утро её потерять… ну ладно, ладно:
она больна. как вам такой расклад?
смертельно больна, любой следующий выдох
может вдруг обернутся последним.
как можно спать, зная такие факты?
вы бы смогли вот так вот
рядом с милой моей заснуть?
а теперь я скажу, что такого диагноза ей
впрочем никто не ставил.
и в медкарточке только привычные: зрение, сколиоз.
но всё же она умирает.
каждую ночь становится старше,
как можно спать, КАК МОЖНО СПАТЬ?
Я СПРАШИВАЮ СЕБЯ,
НЕ СЛИШКОМ ЛИ НОШУ БОЛЬШУЮ ВЗВАЛИЛ Я НА ПЛЕЧИ СВОИ
В РОДДОМЕ КОГДА ВОЗДУХА НОСОМ ВПЕРВЫЕ ХЛЕБНУЛ.
ВСЕ ОНИ УМИРАЮТ,
МЕДЛЕННО УМИРАЮТ,
КЛЕТКА ЗА КЛЕТКОЙ,
СОСУД ЗА СОСУДОМ,
ДЕПРЕССИЯ ЗА ДЕПРЕССИЕЙ:
ВСЕ ОНИ УМИРАЮТ.
а мы вот собрались, договорились:
\»давайте не будем просто обращать внимания на сей факт\»,
\»раз все в одинаковых в общем и целом условиях\»,
\»давайте условимся принимать дату смерти того или иного жителя\»,
\»за нечто внезапное, нечто далекое, но неизбежное.\»
\»но лучше без неизбежного.\»
и все они сделали вид, что нет никакой смерти,
что вот оно кладбище — за забором.
с другой стороны — повседневная жизнь.
условились не вспоминать про смерть,
но не спросили мнения смерти.
вот и выходит, что
не по своей вине,
я не могу сегодня заснуть.
предок мой, ты зачем
зачем ты так поступил,
зачем ты задумался о
смерти
какое-то неисчислимое количество веков назад
наверняка ты пошел против запретов
и мысли (еще не обретшие выход в слова)
мысли о смерти тебя вот так же глодали
в этом и есть, ДА думаю в этом и есть
человеческий кукиш в лицо старухе с косой
память — любого рода.
наскальное творчество, береста, бумага, ГЕНЫ,
видео/фото, Геннадий, Иван, Лена — да, да — имена!
чтобы лучше запоминать —
отличное изобретение,
о, браво тебе, мой прапрапрапрадед.
но важнее всё-таки гены —
как квинтэссенция памяти,
как общий, могучий канат
а мы — лишь волокна и расплетаемся дальше
ищем, где лучше
уходим от тех, кто скучен
а все же одно — все одно,
давайте не забывать
всем умирать и все одно
ВСЕ ОДНО И ВСЕМ УМИРАТЬ
это должно быть написано где-нибудь выше
выше, чем лозунги, выше чем любой жириновский
выше книг о правильных военных манёврах
выше и дальше любых споров
у самого верха у самых границ головы
там где обычно
сливается сердце и мозг
там где люди принимают решения
выбирают вариант из двух очень сложных
там — в этом месте, в то время, когда оно свободно,
когда там нет неразрешимых, ломающих изнутри проблем,
нет тоски, (или иной пустоты другой природы и рода),
тогда-то на доли секунд, ты вдруг понимаешь:
\»а так то мы все одно\».
\»ударю его, по мгновенному велению страсти —
в перспективе больно же будет мне\»
\»ведь мы совершенно одно\»
все империи, социализмы, прочие здания на костях
эксплуатируют образ иного рода
мол \»нет, они так то не мы\»
НО ТАК ТО ОНИ ЭТО МЫ
ТАК ТО МЫ И ОНИ
общее
целое
неразрушимое
все одно
***
да кто его знает, какие она видит сны.
возможно, там нет детских попок.
возможно, италия,
красного цвета без крыши феррари,
на пассажирском сиденье, высунув тёмно-лиловый язык —
шпиц померанский.
