«Пожить ещё бы лет сто двадцать или даже…» —
«Зачем? Чтоб выпачкать себя в липучей саже
сгоревших лет своих? Послушай, после ста
ты примешь жалкий вид увядшего листа,
«Зачем? Чтоб выпачкать себя в липучей саже
сгоревших лет своих? Послушай, после ста
ты примешь жалкий вид увядшего листа,
что над землёй кружит в надежде к ней припасть…
Жить должно столько, сколько телу будет всласть
существовать, не в тягость людям и себе,
вседневно кланяясь измученной судьбе». —
«Ну, а тебе, насмешник, сколько?» — «Много, брат,
И в этом «много» — чуть находок, тьма утрат.
Я жизни, видно, тем по нраву прихожусь,
что и в годах преклонных всё ещё тружусь,
не ради численности вымученных дней,
а ради… впрочем, жизни-смерти всё видней».
