— Светлана Николаевна, а Петька, при всех меня кобылою назвал…
А утром говорил, что я овечка, и на три буквы…ой, как посылал!
А с Танечкой Смирновой, ещё хуже!? Такое ей, такое…— Светлана Николаевна, а Петька, при всех меня кобылою назвал…
А утром говорил, что я овечка, и на три буквы…ой, как посылал!
А с Танечкой Смирновой, ещё хуже!? Такое ей, такое предлагал?
У вас бы в трубочку свернулись уши! А Зайцеву взасос поцеловал…
С Петровой Ленкой поделился жвачкой,
теперь их «сладкой парочкой» зовут.
А мне порвал по «русскому» тетрадку и говорит, что мой язык на свалке ждут…
И если я свой рот ещё открою!? Он в челюсть мне «такое» применит!?
Что улечу я вместе с потрохою, а мой портфель в его костре сгорит…
— Спасибо, Зиночка, иди ко мне Григорин. Откуда ты всё знаешь, обормот?
Отец чем занят? – Птицу счастья ловит! – А мать? – Сидит, и это счастье ждёт…
— Так пусть она зайдёт! – Она не может, у нас племянник рэкетир живёт.
Она квартиру день и ночь сторожит, боится, что как «липку» обдерёт…
— Такой «фирмач», а уж на руки ловкий. Он про себя – «Залётный» , говорит!
— Резвись свобода, пока я в командировке, пока закон по «бабкам» шелестит…
— Григорин, не выкидывай словечки. – Так я одну лишь правду говорю…
А Зинке, ВСЁ! Пусть покупает свечки! Живьём — поймаю, на навоз сгною!
— Иди, Григорин, на тебе конфетку! А Зиночку не трогай, пусть живёт…
А я водички выпью, съем таблетку, чего – то сердце, как огнём печёт!?
