Сотни туннелей, километры проводов…
Всё скрыто паутиной, словно шалью,
В ней эхом тонет скрип останков поездов,
Пустые окна скрыты ржавою вуалью.
Всё скрыто паутиной, словно шалью,
В ней эхом тонет скрип останков поездов,
Пустые окна скрыты ржавою вуалью.
Теперь царит здесь тишина и полумрак,
Впитались в землю все неистовые крики
И на воротах старых установлен знак –
Два серых черепа, посаженных на пики.
Открыть их створки больше некому, для нас
Пусты чрева убежищ, в них лишь тени.
Они дрожат, не в силах сомкнуть глаз,
Страх вновь и вновь их гложет, без сомнений.
Остановилось время, день сменяет ночь
Так медленно… Нет сил дождаться смерти,
Одно желание – сбежать отсюда прочь.
Но некуда. И незачем, поверьте…
Кипящий воздух, снова прорываясь внутрь,
Лишь будоражит грусть, застывшую на лицах,
На них усталость от давно прошедших бурь
Как пятна тёмные на выцветших страницах.
И их всё больше, от болезни сей нет спасу.
Уж кто-то понял сам, кому-то помогают…
Что выбрать, окунуться во тьму сразу
Иль досмотреть, как остальные догорают?
Среди туннелей, километров проводов
Укрыты люди смертью, словно шалью,
Плоды трудов наших, останки поездов
Пустыми окнами глядят на них с печалью…
