Молилась ночами… Слезами кропила подушку…
Хотела помочь, но такие деньжищи – откуда?
И вот привезла мне смешную в подарок лягушку
Сказала: «Поможет! Свершится лягушкино…Молилась ночами… Слезами кропила подушку…
Хотела помочь, но такие деньжищи – откуда?
И вот привезла мне смешную в подарок лягушку
Сказала: «Поможет! Свершится лягушкино чудо!».
Ответил шутливо — весьма благодарен, не скрою!
И надпись такую, что «деньги к деньгам» — разумею!
Но будет волшебной лягушке непросто со мною —
Поскольку теперь и гроша за душой не имею!
Не чтил я людские, тем более — волчьи законы,
Небесные ведал — стремясь к совершенству земному,
Легко отпуская в дорогу, порой, миллионы —
«Ступайте к бедою-нуждою сожжённому дому…»
Всегда отвечал за слова, предложенья и фразы!
По жизни — ничью, никогда не выпрашивал милость!
Чужие — купить, запугать – не сумели ни разу!
Зато у своих — и продать, и предать получилось…
Но знаешь, царевна, что в чёрное это мгновенье,
Когда безысходность в обугленном сердце застыла,
В незримую душу такое вошло Вдохновенье —
Невиданной, трепетной, светлой, пронзительной силы!
И всё, что, как-будто, под спудом, хранилось, пылилось,
Годами стальными тисками давило сурово,
Впервые строкою звенящей на свет появилось,
И снова является – снова, и снова, и снова!
Теперь очевидно, чего мне всегда не хватало!
Ведь раньше с небесным, привычно, мешая земное,
Не мог догадаться, что нужно – так истинно мало:
«Раздай всё именье своё и последуй за мною!» .
И ныне, отринув любые мирские химеры,
Спасибо предавшим — продавшим из жизни вчерашней,
Я следую, Боже! Исполненный царственной веры,
Светлее, чем прежде, и, неизмеримо, бесстрашней!
«Лягушка моя — не простая она безделушка!
Поможет!» — прощаясь, опять повторяла напевно…
Какое – поможет? Уже помогает лягушка!
Смотрю на неё – и тебе улыбаюсь, царевна!
