И громил-охранников по паре,
и гулянья святочного хмель, –
у купца у Меншикова в баре
собрались наместники бояре
запредельных от Москвы земель.
Дружно…И громил-охранников по паре,
и гулянья святочного хмель, –
у купца у Меншикова в баре
собрались наместники бояре
запредельных от Москвы земель.
Дружно Кремль хвалили, одобряя
за пригляд отеческий без пут.
На обед сходились, ссор не зная,
и во всем друг другу потакая,
все смеялись, – так игрив был шут…
От заморской вспыхивали лица:
за привольный княжеский удел!
И удача светлою Жар-птицей,
и не помышляя в клетке биться,
в руки шла, столбя земель предел…
Съехались, чтоб вволюшку поспорить.
Пир гудел под тосты: чек да чек!
Если снова прошлому не вторить,
можно и столицу объегорить, –
скрыл от глаз доходы, и молчок.
Среди ночи, точно на привале,
за разливом пробуя разлив,
закутили всласть, не устояли.
Красных девок тут же одаряли,
находя уверенно мотив.
К дому собирались припоздниться,
но сметая старь под бури шквал,
Новь неслась затравленной волчицей,
и попробуй Ей не устрашиться, –
вот за горло схватит, и пропал!
… В спешке назначали место встречи,
отмечая вольные года.
Только груз забот упал на плечи,
и хвалебные забылись речи,
и казна, как сквозь песок вода…
В рвение холуи-остолопы
наплели советов с бодуна,
и свалились беды, что циклопы,
и поставки сбились из Европы,
по карманам хлопнув: на да на!
Вот и жизнь в глуши не устоится,
рынком обескровлены края.
И былая воля уж не снится, –
хоть бы уберечь в руках синицу,
если упустили журавля.
