Изрублен воздух мыслями о ней.
Но я дышу, бессовестный уродец.
Кровавые осколки серых дней
Души моей украсили колодец.
С любовью этот зверь не совместим.
Но я дышу, бессовестный уродец.
Кровавые осколки серых дней
Души моей украсили колодец.
С любовью этот зверь не совместим.
Она взрывает чудище на части.
И тает неуклюжий исполин,
Над телом изнывающим не властен.
Терзает грудь желанье лишь одно:
Уйти, забыть, подохнуть, испариться.
Навек зарывшись в илистое дно,
От глаз её сияющих укрыться.
Но чья-то беспощадная рука
За шкирку, как щенка из-под кровати,
Больного поднимает в облака
И вновь сжимает в огненных объятьях.
